Лостинг, казалось, был разочарован.

— А не кажется ли тебе, что этим мы можем только укрепить корни великанов, сделать их еще сильнее?

Борн пожал плечами.

— В таком случае, испробуем что-нибудь еще.

Несмотря на все беспокойство и нетерпение Лостинга, грозу, которая разразилась на третью ночь, они переждали. Борн понял, что оказался прав, когда на четвертый вечер Руума-Хум, потянув носом воздух, прохрипел:

— Чую дождь и ветер, и много грома сегодня ночью.

— В таком случае нам надо пошевеливаться. Если гроза обрушится на нас, то нас не спасет даже смола лайонта.

Едва он произнес эти слова, как упали первые крупные капли дождя.

Лес зашумел. Почти в полной темноте они направились к станции, держась чуть ниже расчищенной области, усеянной электронными датчиками, светоусилителями и смертоносными красными лучами. У них было три серебристых листа. По одному с превеликим трудом тащили фуркоты, а один вместе волокли Борн и Лостинг. Густо вымазанные лайонтовой смолой, они шли разматывая мотки, и оставляя за собой все удлиняющиеся черные полоски, пока не оказались около черной стены одного из стволов, поддерживающих станцию. Борн коснулся его, посмотрел. Дерево уже начало умирать из-за того, что лишено было листоносной кроны и из-за заражения сердцевины. Все четверо медленно стали подниматься, держась неподалеку от колоссального ствола.

Они уже слышали раскаты грома, а все еще далекие молнии рассекали небо, делая его похожим на растрескавшуюся под жарким летним солнцем грязь. Борн уже насквозь промок. Руума-Хум был прав: сегодня ночью будет сильный дождь. Черная смола помогала им оставаться незамеченными, когда они выбрались на открытое пространство. Ветер и сюда доносил дождевые брызги, но все-таки под защитой брюха станции было относительно сухо. И это было как нельзя кстати, поскольку здесь не было подходящих лиан и вьюнов, по которым можно было бы подниматься. Им приходилось взбираться с тяжелыми листьями по вертикальному стволу.

И хотя служба безопасности бдела по-прежнему, но те, кто следил за мониторами и сканерами, хотя на этот раз не отлынивали от своей работы, не могли заметить крошечных пятнышек, двигающихся вверх по одному из стволов. Вся система защита станции была нацелена вверх, а не вниз. Еще одной ошибки Борн избежал, выбрав для подъема не то дерево, по которому Руума-Хум и Джелливан спасли его, а другое. Тот ствол по-прежнему привлекал пристальное внимание.

Борн подождал, пока все собрались непосредственно под металлической сетью, закрывавшей подъем. Теперь молнии разрезали ночное небо одна за другой. Нужно было торопиться. Прямо над ними сеть потрескивала и искрила при каждом атмосферном разряде.

Борн кивнул. Вдвоем с фуркотом они быстро накинули три серебристо-черных листа на разные участки сети. Когда лист коснулся металла, Борн затаил дыхание. Несколько искорок и все.

— Вниз! Прочь! Быстро! — скомандовал он фуркотам.

А внутри укрепленного пункта в глаза третьему инженеру станции, находящемуся на дежурстве, бросилось какое-то необычное движение. Он нахмурился и подошел к приборам, стрелки которых неожиданно скакнули.

В целом ничего страшного не было в зарегистрированных приборами колебаниях электрического тока, но с другой стороны, таких колебаний вовсе быть не должно. Все было рассчитано так, чтобы даже самая сильная гроза не вызывала никаких повреждений. Он подумал было, не разбудить ли старшего инженера, но решил, что не стоит испытывать характер этого достойнейшего человека. Может быть, все дело в какой-нибудь мелкой неисправности самого записывающего оборудования.