Оборотни и прочие мелкие расы вроде троллей и гномов в этих играх не участвовали, но наблюдали со стороны, посмеиваясь. Хотя, не отказались бы урвать жирный кусок, если бы звание наистарейшей расы давало что-то, кроме повышенного чувства собственного величия.

Кэб остановился возле круглосуточного ювелирного салона.

— Жди здесь, — дракон кинул монетку вознице и легко взбежал на крыльцо.

Салон встретил его ароматом благовоний, витринами из красного дерева и стекла, черным бархатом и завораживающим блеском драгоценностей.

Не успел Эйф осмотреться, как к нему подкатился пожилой бородатый гном:

— Чего изволите, молодой человек? Желаете приобрести подарок для дамы?

— Вы угадали, — пробормотал рыжик, оглядывая витрины. — Покажите мне самое ценное, что у вас есть! Плачу драконьим золотом.

— О! А вы, сударь, знаете толк в покорении женщин! Прошу за мной.

24

Пряча самодовольную улыбку, Эйф проследовал за гномом в дальний угол, отделенный от остального зала плотной шторкой.

Там стоял низенький черный стол, окруженный креслами.

— Присаживайтесь, я сейчас.

Гном испарился за низенькой дверцей, а дракон занял кресло, закинул ногу на ногу и задумался.

Сегодня судьба одним махом успела вознести его на вершину блаженства, а потом макнуть лицом в грязь — и так несколько раз! Сначала он обнаружил портальный артефакт, потом попал в гарем нагов, после этого получил от Лизы помолвочный символ и остался в дураках, потому что это была ошибка, а не завуалированное предложение.

Но самое большое унижение он испытал, когда тролль и оборотень дарили ей подарки. А он-то, олух, не догадался! Даже не вспомнил про День Огней!

Застонав, рыжик взъерошил и без того растрепанные волосы. Они хоть и были завязаны в низкий хвост, но порядком выбились из него за сегодня.

Ладно тролль, Эйф его и за соперника не считает. Но проиграть этому блохастому зазнайке? Да никогда! Отдать Лизу оборотню? Лучше самому себе крылья отгрызть!

Так, стоп!

Замерев, он уставился на свое отражение в полированной поверхности прилавка.

А почему вдруг так хочется, чтобы Лиза принадлежала ему? Она ведь не драконица! Откуда это обостренное чувство собственности? Откуда это сумасшедшее желание сделать ее своей?

Он, верно, сходит с ума, если его так тянет к этой иномирянке.

Еще месяц назад Эйф бы поклялся, что презирает выходцев из других миров, особенно с Земли. Они появляются здесь раз в пять лет, как полчища саранчи. Лезут, пытаются устанавливать свои правила, приносят свои традиции, не уважают старшинство рас, бредят каким-то прогрессом, но для большинства все заканчивается тем, что спустя еще пять лет они просто исчезают, побросав пожитки. Мало кто остается. Мало кто приживается.

Но стоит подумать, что через пять лет Лиза может уйти, вернуться к себе домой — и драконье сердце начинает тоскливо ныть.

Ну что за напасть!

— А вот и я, — рядом возник хозяин салона. Радостно отдуваясь, он водрузил на стол довольно увесистый сундук. — Вот, это то, что вам нужно!

Эйф выгнул бровь.

Гном пошарил за пазухой, вытащил ключ, висевший у него на шнурке, и с загадочным видом открыл замок. Откинул крышку и жестом фокусника провозгласил:

— Прошу! Ничего дороже этого в моем салоне отродясь не бывало, да и во всем Старом Дубе, думаю, тоже!

Весьма сомневаясь в правдивости этих слов, дракон заглянул в сундук и замер, очарованный завораживающим блеском черных камней. На белой шелковой подушке лежали колье с подвесками, браслет, кольца и серьги. Такой красоты даже у Владычицы нет!

— Черные бриллианты и белое золото! — объявил гном.