– Но пусть Элеонор сама решает, как тебе следует ее называть.

Элли. Никто не называл меня так с того момента, как отец попрощался со мной тем утром и навсегда исчез в море. И до настоящего времени я даже не понимала, как мне этого не хватает.

Я улыбнулась.

– Мне нравится, когда меня называют Элли. Если тебе нравится это имя, я не буду возражать.

Ее улыбка стала еще шире.

– Как здорово! Увидимся в субботу! – Девочка выскочила из комнаты и, махнув на прощание рукой, скрылась в коридоре.

Я обнаружила вдруг, что смущенно смотрю на шарфик цвета фуксии, зажатый в руке, и кожа на затылке начала покалывать.

– Почему у Джиджи так много платочков?

– Когда ей было пять лет, у нее обнаружили лейкемию. Вот уже четыре года она в состоянии ремиссии. Должен пройти еще год, прежде чем мы сможем вздохнуть спокойно.

– Простите, – сказала я. – Я не знала… – Я вспомнила свои недостойные эмоции, когда увидела ее спальню, зависть к этому благополучному невинному ребенку. У нее лейкемия.

Я резко повернулась к магнитной доске, ища кнопку, прикреплявшую шарф, и боясь, что если Финн увидит мои глаза, то все поймет.

– Это для меня больная тема. Я часто отсутствовал на работе, когда ей поставили диагноз, но это было до того, как вы начали работать у нас, так что естественно, что вы ничего не знали. – Он замолчал. – Это было действительно тяжелое время.

Я наконец нашла кнопку и прикрепила шарф на место, а потом повернулась к нему лицом.

– Я вас понимаю. Просто… Я рада, что вы мне все рассказали. Она такая чудесная малышка!

Он улыбнулся той своей редкой теплой улыбкой, от которой в уголках глаз собирались морщинки.

– Я тоже так думаю. – Он кивком указал на коридор. – Пойдемте вниз. У меня голова начинает кружиться от обилия розового цвета.

Я с готовностью кивнула, обрадованная тем, что можно покинуть спальню маленькой девочки. Я ждала в холле, пока Финн искал что то в портфеле, который положил на стол, стоявший в центре комнаты, потом он извлек ключи от «Вольво» и вручил их мне.

– Я попросил специалистов из сервисного центра «Вольво» отладить машину, поэтому она полностью готова к использованию. Прошу прощения, что на это ушло больше времени, чем я ожидал.

Я сжала ключи в руке.

– Никаких проблем. Поверьте, я действительно ценю, что вы столь любезно предоставили мне машину. – Я улыбнулась, пытаясь скрыть вновь нахлынувшее смущение. – Полагаю, мне пора. Пока движение на улицах еще не… – Я не закончила фразу, пытаясь открыть задвижку на двери.

– Не хотите ли остаться и пообедать с нами? Миссис МакКенна всегда готовит еду с запасом на тот случай, если вдруг у меня в гостях будет клиент. Хочу компенсировать вам то, что вы опоздаете на обед с вашей семьей.

Я задержала руку на дверной ручке и повернулась к Финну.

– Спасибо за приглашение, но мне действительно надо возвращаться. Семья будет ждать, чтобы я приготовила обед.

Его лицо оставалось бесстрастно вежливым.

– Ну что ж, в таком случае вам действительно надо возвращаться домой. Извините, что задержал.

Я потянула на себя дверь и вышла на крыльцо, потом снова повернулась к нему.

– Простите за любопытство, скажите, Джиджи сама придумала убранство своей комнаты?

– Да нет, это сделал я, не без помощи знакомой декораторши. Но я точно знал, что ей понравится.

Я кивнула, пытаясь сдержать улыбку при мысли о Финне Бофейне, придирчиво рассматривающем рулоны розового тюля и кружев.

– А почему вы спрашиваете?

Я не представляла, что ответить. Похоже, что пробудилось почти забытое стремление раздвигать пределы дозволенного, до поры до времени скрытое за завесой сомнения в собственных силах и неизменного чувства вины.