Остановившись у причудливо изъеденной прибоем скалы, Райан подхватил девочку на руки, покружил ее, посадил на согнутую в локте правую руку и начал что-то эмоционально рассказывать. Эл смотрела то на него, то на утес, кивала, смеялась, что-то говорила. Через некоторое время он опустил ее на землю, и, присев на корточки, они принялись что-то рассматривать в луже у основания скалы.

Наблюдая за счастливой парочкой, которая о ее существовании, вероятнее всего, вообще позабыла, Дженифер не знала, радоваться ей или бить тревогу. Ее дочка, обделенная мужским вниманием, была явно без ума от Райана. От собственного отца.

Влюбилась в него в первую минуту знакомства, как когда-то я, с тревогой размышляла Дженифер. И еще не понимает, тоже как я, что он никогда не станет частью ее жизни, поразвлечется с ней и исчезнет. Милая моя, бедная девочка!

— Мам! — звонко выкрикнула Элис, вскакивая на ноги и маша руками. — Скорее иди к нам! Посмотри на актиний, крабов, на рачков-отшельников! Они все здесь живут!

Дженифер, приходя во все большее и большее волнение, неторопливо зашагала к утесу.

Эл побежала ей навстречу, схватила за руку и потянула туда, где продолжал сидеть Райан.

— Райан рассказал мне столько всего интересного, мам! Он все знает! — протараторила девочка, задыхаясь от избытка переполнявших ее чувств. — Сейчас мы все вместе пойдем смотреть морских котиков! Они дикие! У них здесь лежбище!

— Не кричи так громко, солнышко, — пробормотала Дженифер, всем сердцем желавшая оградить своего ребенка от неминуемого разочарования и сознававшая, что она не в силах это сделать. — Ты меня оглушишь.

Они долго бродили втроем по маленькому пляжу — одному из самых необычных по своей красоте пляжей Южной Калифорнии, осмотрели величественный храм в Ла Хойе и направились пообедать в один из ресторанчиков на побережье.

— Ты сильно напряжена, Дженифер, — сказал Райан, когда Элис, наспех съевшая салат из мидий, выбежала на улицу. — Почему?

— Нет, я чувствую себя очень даже комфортно, — ответила Дженифер, откидываясь на спинку стула в попытке придать своему виду непринужденность.

Райан пристальнее всмотрелся в ее глаза, и ей показалось, ее насквозь просветили лазерным лучом.

— Ты во многом изменилась, Джен, — медленно произнес он. — Стала более красивой, уверенной в себе, независимой. Но вот врать так и не научилась.

Щеки Дженифер зарделись, но она сумела вывернуться из неловкой ситуации, в которую ее поставили его слова.

— А ты, Райан Таунсенд, так и не научился относиться к жизни более ответственно!

Зато стал намного сексуальнее, добавила она про себя, скользнув взглядом по его внушительных размеров плечам. Тогда, восемь лет назад, он тоже одним своим видом заставлял ее душу трепетать, как тонкая травинка на ветру, но в ту пору в нем еще не было той зрелой мощи, которая так украшает взрослого мужчину.

Райан посерьезнел.

— Именно поэтому ты все эти несколько часов пребываешь в столь странном состоянии? Из-за того, что считаешь меня безответственным, не доверяешь мне?

Дженифер наигранно рассмеялась.

— До твоей безответственности мне нет никакого дела, Райан.

— Неправда. — Райан положил серебристо-белую вилку на салфетку. — Если бы это действительно было так, то ты выглядела бы по-другому. Только взгляни на себя со стороны, Джен. Ты постоянно погружена в какие-то мысли, не смеешься, не улыбаешься, когда к тебе обращаются, отвечаешь односложно и часто невпопад. — Он кивнул на ее руки. — Ты замучила свой бедный перстень — беспрестанно крутишь его вокруг пальца.