Таково было содержание письма, которое Джек сразу же показал губернатору и Вилсону, как только они встретились за завтраком.

— Хорошо, хорошо, мы об этом позаботимся, — заметил губернатор, после того как ему сообщили все новости, содержащиеся в письмах.

Джек и Гаскойн едва дождались конца завтрака, а затем исчезли из-за стола. Когда спустя несколько минут капитан Вилсон поднялся, собираясь ехать на судно, их нигде не могли найти.

— Я понимаю, в чём дело, Вилсон, — сказал губернатор. — Отправляйтесь на судно и не беспокойтесь, я беру это дело на себя.

Тем временем наши мичманы, надев шляпы, отправились на батареи, где им никто не мог помешать.

— Так вот, Гаскойн, — сказал Джек. — Ты догадываешься, что я собираюсь предпринять. Я должен стреляться с этим негодяем прямо сейчас. Именно поэтому я и позвал тебя.

— Правильно, Джек, только стреляться с ним буду я, а не ты. Это моё право, так как я разоблачил его.

— Давай обсудим этот вопрос, — возразил Джек. — Он покушался на жизнь моего будущего тестя, а посему у меня больше прав на него.

— Прошу прощения, Джек, но предпочтение следует отдать мне — это я его разоблачил. Возьмём такой случай: идут два человека — один впереди, другой сзади. Человек, идущий впереди, поднимает с земли кошелёк, какие права на него может предъявить второй? Нет, Джек, я нашёл его, а не ты.

— Так-то оно так, Гаскойн, ну а что, если ты нашёл мой кошелёк? Ведь тогда я имею на него права, хотя нашёл его ты. Нет, это моя пташка, а не твоя!

— Тогда у меня есть ещё одно соображение, причём очень веское. Дон Сильвио — родственник Агнессы, и если его кровь будет на твоих руках, как бы он ни был виноват перед ними, может возникнуть препятствие твоему браку с Агнессой. Ты об этом подумал?

Джек задумался, Гаскойн продолжал:

— Кроме того, прошу тебя, Джек, сделай мне личное одолжение. Ты меня очень обяжешь, если уважишь мою просьбу.

— Это будет величайшая милость, которую я когда-либо оказывал, — сказал Джек, начиная сдаваться. — Ты будешь обязан мне по гроб жизни!

— А я надеюсь, что дон Сильвио будет обязан мне гробом в конце своей жизни, — ответил Гаскойн.

У моряков есть обычай: отправляясь за призом, ещё до того, как прозвучит первый выстрел, они заранее рассчитывают, какую долю призовых денег они получат. Наши мичманы, по всей видимости, делали то же самое — делили шкуру неубитого медведя.

Уступив Гаскойну, Джек отправился в гостиницу, где остановился дон Сильвио, и послав ему свою визитную карточку, поднялся со слугой наверх. Слуга открыл дверь в комнату и подал дону Сильвио карточку.

— Хорошо, — сказал дон Сильвио. — Ступайте и приведите его сюда.

Услышав эти слова, Джек не стал дожидаться, а вошёл в комнату, где он увидел, как хозяин поспешно убирает со стола оселок, на котором правил острый стилет. Сицилиец подошёл к Джеку, протягивая руку для дружеского рукопожатия, но Джек не принял протянутой руки, а сказал с вызывающим видом:

— Мы узнали вас, дон Сильвио. Я пришёл сюда, чтобы передать вам вызов на поединок от имени своего друга. Вы не заслуживаете его, но мы вынуждены потребовать у вас сатисфакции в связи с вашим повторным покушением на дона Рибьеру. Если вы не умрёте от руки моего друга, вы будете иметь дело со мной.