К тому времени два покушения уже состоялись. Четыре произойдут позже. Наконец, если считать бомбы, брошенные поочередно народовольцами Рысаковым и Гриневицким 1 марта 1881 года за седьмое и восьмое покушение, то парижской ведунье удалось таки предсказать порядковый номер последнего, закончившегося мученической смертью царя – освободителя крестьян. Но это произойдет позже. До рокового взрыва на Екатерининском канале оставалось еще более десяти лет. Охота на царя продолжалась.

Новых покушений ожидали с постоянным неослабевающим страхом. Столичные мистификаторы манипулировали именами пяти царских детей: Николая, Александра, Владимира, Алексея и Сергея. Если их написать столбиком и прочитать, как читают акростих, то при чтении сверху вниз получится: «на вас», а при чтении снизу вверх – «саван». Вплоть до рокового мартовского взрыва этот зловещий фольклор не сходил с уст петербуржцев.

Не обошла цифровая мистика и Николая I. При восшествии его на престол в 1825 году известный в то время монах Авель прорицал, что «змей будет жить тридцать лет». Под знаком этого пророчества прошли все тридцать лет царствования императора Николая I, скончавшегося в 1855 году.

Если верить фольклору, то именно этот Авель провидел, и, как оказалось, верно, судьбу российского государства вплоть до 1917 года. «Кто будет царствовать после моего сына Александра?» – будто бы спросил Николай I монаха. «Александр», – ответил Авель. «Как Александр?» – изумился царствующий император, так как его старшего внука звали Николаем. В то время мальчик был жив и здоров. Как оказалось впоследствии, монах Авель уже тогда предугадал его неожиданную преждевременную смерть от туберкулезного менингита. «А будет царствовать Александр», – упрямо подтвердил Авель. «А после него?» – не унимался император. «После него Николай». – «А потом?» Монах молчал, не смея вымолвить слово. «Говори, монах», – нетерпеливо повысил голос царь. «Потом будет мужик с топором», – проговорил в наступившей тишине монах.

Среди мистических сюжетов петербургского городского фольклора едва ли не самым интригующим было предсказание смерти императора Павла I. Причем, мистика началась чуть ли не с самого воцарения. Во время благодарственного молебна в дворцовой церкви по случаю восшествия на престол протодиакон провозгласил: «Благочестивейшему, самодержавнейшему, великому государю нашему императору Александру Павловичу…» На этой ужаснейшей ошибке голос его оборвался. Павел подошел к протодиакону и в гробовой тишине произнес: «Сомневаюсь, отец Иван, чтобы ты дожил до того времени, когда на ектинии будет поминаться император Александр». Кое как, при всеобщем смятении, служба окончилась. Леденящее душу пророчество императора сбылось. Отец Иван от страха заболел и в ту же ночь умер от разрыва сердца.

Однако и Павлу не суждена была долгая жизнь. Накануне 1801 года в Петербурге на старинном Смоленском кладбище, что на Васильевском острове, появилась юродивая. В минуты откровения она предрекала скорую кончину императору Павлу Петровичу, определяя ему количество лет жизни, равное количеству букв в тексте библейского изречения над главными воротами Михайловского замка. Из уст в уста передавалось в Петербурге это мрачное предсказание. С суеверным страхом ожидали наступления 1801 года. А когда утром 12 марта узнали о смерти императора, петербуржцы начали собираться у стен неприветливого Михайловского замка. С тайным ужасом вчитывались в чеканные слова евангельского афоризма над Воскресенскими воротами замка:

«ДОМУ ТВОЕМУ ПОДОБАЕТЪ СВЯТЫНЯ ГОСПОДНЯ ВЪ ДОЛГОТУ ДНЕЙ».

Вновь считали и пересчитывали буквы.