Помню, Джоди сидела за столиком, где на показ публике рисовала миниатюры, и, как мне помнится, я тогда получил от нее несколько дельных советов о том, как работать сухой кистью. То была мимолетная встреча, и поэтому я не удивляюсь, что Джоди ее не запомнила. Возможно, следовало уделить ей чуть больше внимания, однако я знал, что она кое-что делает для Билла Фосетта, который на тот момент был моим другом, и в конечном итоге стал ее мужем, а также моим издателем. (Совет начинающему писателю: если вам вздумалось пофлиртовать с кем-то на конференции, постарайтесь выбрать объект внимания, который не является подружкой, невестой или женой вашего издателя. Это может существенно отразиться на ваших тиражах – гораздо сильнее, нежели подобная встреча с читателем.)

Еще одно интересное совпадение: мы обнаружили, что оба имеем некоторое отношение к театру. Я всегда, помимо написания книг, особенно юмористических, подрабатывал, сочиняя пьески для радиотеатра, где вы лишены возможности принимать во внимание реакцию слушателей. Я даже берусь утверждать, что писатели-юмористы поначалу оттачивают свои перья, работая перед «живой» аудиторией, с тем чтобы научиться тонко улавливать чувство комического, прежде чем все это перенести на бумагу. И хотя мне с моей вспомогательной ролью в постановке «Музыканта» далеко до роли Несчастной Уинифрид, сыгранной Джоди в постановке «Как-то раз на матрасе», думаю, этот наш общий жизненный опыт сыграл свою роль в том, что мы с ней впоследствии стали соавторами.

Как бы то ни было, Бутуз и Пушинка теперь мирно играют вместе, и отдельные случаи топорщения усов и выгибания спин случаются, лишь когда поблизости нет никого, кто надрал бы нам за это уши. Джоди не только на редкость талантливый писатель, с которым работать вместе – одно удовольствие, она еще и настоящий боец, умеющий отстоять в словесном поединке свою точку зрения. И хотя все эти три качества не являются абсолютной необходимостью, тем не менее все они желательны для партнера по творчеству.

– Ну и?.. – спросил я у двух маленьких ребятишек, которые, открыв рты, уставились на одноглазого седого старикашку с пятью зубами, косматыми патлами и сморщенным лицом. По одежде старичка ползали всяческие насекомые.

Мальчишки отпрянули на шаг.

– Скажите, дом с привидениями открыт? – поинтересовался тот, что постарше.

– Да, – добавил второй, таращась на меня любопытными глазенками. – Мы пришли посмотреть на монстров!

– Монстров? – переспросил я, искренне удивившись.

– Да. На страшных драконов и единорогов, и чтобы были скрипучие полы и все такое прочее! Нам об этом в городе рассказывали.

– Ишь чего захотели, – буркнул я.

А сам краешком глаза покосился на своего любимца, домашнего дракона Глипа, и, кстати, вовремя, потому что этот негодник тотчас устремился к двери. Я был вынужден упереться ему в грудь ногой, лишь бы он не высовывал носа на улицу.

– Нет здесь никаких монстров!

В это мгновение Лютику захотелось узнать, что там происходит у входной двери, а остановить упрямого единорога – это вам не какого-нибудь малютку-дракона, вечно путающегося под ногами.

– Нет тут никаких монстров. Есть лишь дряхлый законопослушный старикашка, который живет здесь один-одинешенек.

По глазам мальчишек я понял, что они порядком сдрейфили. Я задумчиво улыбнулся. Они тотчас в страхе попятились назад.

– Всего лишь одинокий старикашка, которому скучно и который обожает принимать гостей. Прошу меня извинить.

С этими словами я громко захлопнул у них перед носом дверь – опять-таки вовремя, потому что Лютик уже было высунул у меня из-под мышки мордочку.

– Да прекратите же вы наконец! – не выдержал я, потому что с одной стороны мне в бок носом тыкался малютка-дракон, а с другой – любопытный единорог.