Вот вам и ценнейший и крупнейший теоретик! Схоластик, мало образованный и не вполне понимающий диалектику…

«Пятаков — человек несомненно выдающейся воли и выдающихся способностей…» Прекрасная характеристика, если не учесть продолжения: «…но слишком увлекающийся администраторством и административной стороной дела, чтобы на него можно было положиться в серьезном политическом вопросе».

Какой напрашивается общий вывод? Кто из названной шестерки способен хотя бы отчасти заменить Ленина?

Об этом поговорим далее. А пока дадим предварительные характеристики двух лидеров ВКП(б), которых Ленин считал наиболее выдающимися (после себя).

Роль Льва Давидовича Троцкого в российских смутах, начиная с 1905 года, была видной и в значительной степени зловещей. Хотя некоторые деятели современных СМРАП стали преподносить его в розовом свете, противопоставляя не только Сталину, но и Ленину (реже — объединяя с Лениным в противовес «сталинизму»).

Сошлемся на мнение идейного противника большевиков писателя Марка Алданова (Ландау): «У Троцкого идей никогда не было и не будет. В 1905 году он свои откровения взял взаймы у Парвуса, в 1917-м — у Ленина. Его нынешняя оппозиционная критика — общие места эмигрантской печати. С "идеями" Троцкому особенно не везло в революции. Он клялся защищать Учредительное собрание за два месяца до того, как оно было разогнано. Он писал: "Ликвидация государственного спаивания народа вошла в железный инвентарь завоеваний революции", — перед восстановлением в Советской России казенной продажи вина. Но в большом актерском искусстве, как в уме и хитрости, Троцкому, конечно, отказать нельзя. Великий артист — для невзыскательной публики, Иванов-Козельский русской революции».

Хлесткий вывод Алданов подтвердил убедительными примерами. По его словам, Троцкий «разыграл Брестское представление, закончив спектакль коленцем, правда, не вполне удавшимся, зато с сотворения мира невиданным: "Войну прекращаем, мира не заключаем". С началом Гражданской войны самой бенефисной ролью стала роль Главнокомандующего Красной армией… После первого разрыва с Троцким большевики (т.е. Сталин) опубликовали несколько документов, из которых как будто неопровержимо следует, что роль эта была довольно скромной…»

Можно, конечно, упрекнуть Ленина в том, что, несмотря на предложенный им лозунг, вся власть перешла не к Советам (анархический вариант), а к большевикам. Это определило авторитарный режим правления. Троцкий был одним из самых яростных сторонников однопартийной диктатуры. Когда на Втором Всероссийском съезде Советов поступило предложение создать правительство, представляющее все демократические партии, Троцкий ответил: «Мы им говорим: вы — ничтожества и потерпели крах. Ваша роль окончена, идите туда, куда вам предназначено: на свалку истории».

Коленце Троцкого в период заключение Брестского мира, о котором упомянул Алданов, дорого обошлось советской власти. Для большевиков создалась критическая ситуация. Они победили отчасти благодаря лозунгу «Мир — народам!», но обеспечить мир оказалось непросто. Немцы требовали территориальных уступок от России. Ленин шел на это. Бухарин выступал за продолжение «революционной войны». Троцкий подкинул нелепицу — «ни мира, ни войны». Вот как описал дальнейшие события Н. Верт:

«26 января Троцкий вернулся в Брест. Прирожденный оратор, он пустился в словесные маневры. Германские военные начали тем временем терять терпение. Делегации центральноевропейских держав подписали мирный договор с представителями Рады. Те тут же попросили у Германии военной помощи, чтобы противостоять большевикам, войска которых только что вошли в Киев. Эта просьба послужила поводом к новому германскому вторжению.