— Селяви, — развел он руками. — Значит, так, Краса Ненаглядная, — тут он сменил тон на деловой, — берем вот эту толстую книгу и ищем в оглавлении интересующий меня раздел. Могу объяснить, как это делается.

— Разберемся, — уловив скрытую иронию, надула губки Ленка, присела на скамейку и раскрыла книгу.

«Ветеринария», — значилось на обложке.

Похоже, первая попытка зацепить Ладышева потерпела фиаско.

Став вполоборота, Катя украдкой поглядывала на сосредоточившегося над микроскопом мужчину, непроизвольно перевела взгляд на его руки… и замерла. Так уж она была устроена, что именно руки в первую очередь воздействовали на бессознательные реакции, давали или не давали старт тем биохимическим процессам, которые не оставляли ее равнодушной к этому мужчине.

Впервые она прочувствовала это еще в детском саду, в песочнице. Тогда в их группе появился новичок — полненький светловолосый и голубоглазый мальчик Гена. Естественно, активная и со всеми дружелюбная девочка Катя тут же взяла над ним шефство. На первой же прогулке все и случилось: как завороженная, не в силах вымолвить слова, смотрела она на неторопливые, основательные движения пухлых ладошек. В том, как мальчик наполнял ведерко песком, как его переворачивал, как поправлял осыпавшиеся края, было что-то магическое, возбуждавшее необъяснимые чувства. Назавтра история повторилась, а в последующие дни девочка уже не могла дождаться прогулки — так хотелось снова оказаться во власти этих странных, волшебных ощущений.

Конечно же, она подружилась с этим удивительным мальчиком!

Однако скоро наваждению пришел конец: наступила осень, затем зима, а весной отца перевели из Темиртау под Ярославль. Семья переехала следом, там Катя пошла в школу. Новые друзья, новый круг общения. Пухленький мальчик Гена и связанные с ним ощущения постепенно забылись. Но, повзрослев, она вдруг с удивлением поняла, что в представителях противоположного пола ее по-прежнему в первую очередь волнуют руки… Не рост, не стать, не цвет глаз, не голос, а именно руки, их завораживающие движения.

И дело не в том, насколько они ухоженные. Если в движениях рук присутствовала невидимая энергетика, если Катя не могла оторвать от них завороженный взгляд и чувствовала при этом нестерпимое желание к ним прикоснуться, то она могла тут же увлечься их обладателем. Так случилось и при знакомстве с Виталиком, когда он заполнял бланк объявления в редакции. Судьбой была уготована и новая встреча с Геной…

— Трихо… — меж тем водила пальцем по оглавлению Ленка.

— Трихи… — едва слышно напомнил ей мужской голос.

Оторвавшись от книги, Колесникова хлопнула ресницами и звонко расхохоталась. Вслед за ней засмеялся и Вадим.

Заставив себя оторваться от разглядывания мужских рук, Катя незаметно вздохнула и снова повернулась к разделочной доске с колбасой.

«И где хваленая невестка Михалыча? Никакой посуды! Куда же все это раскладывать?» — подумала она раздра-женно.

— Нашла! — раздался за спиной победный возглас. — Тра-ля-ля! — пропела Ленка и гордо посмотрела на мужчину, продолжавшего возиться с микроскопом и стеклышками.

Забросив ногу на ногу, она демонстративно уложила книгу на колено и, раскрыв нужную страницу, ахнула:

— Ничего себе! Здесь столько всего написано!

— Ага, мелким шрифтом, — не удержался от очередной колкости Вадим и тут же успокоил: — Вы не переживайте, много читать не придется. Только освежим в памяти пару раздельчиков: патологоанатомические изменения и диагностика. И вслух, пожалуйста.

— Ну, хорошо. Значит, так… «У животных нарушается строение мышечных волокон…»

Поборов желание наблюдать за их дальнейшим общением, Катя снова переключила внимание на разделочную доску.