Даже сейчас, спустя более года, Виталик не мог объяснить, что на него тогда больше подействовало. Безграничное уважение и обожание в каждом взгляде, жесте, слове Анастасии Сергеевны? Ее молодость, очередная чересчур короткая юбка, сексапильность, кокетливые глазки, игривые нотки? Необычайно жаркий день? Или подзабытое элементарное желание обаять, вскружить кому-то голову, а там… Собственно, почему бы и нет?

Виталик хорошо помнил, как сидел на берегу и в свете луны любовался обнаженной женской фигурой, красиво и изящно погружавшейся в отсвечивавшую серебром темную воду. Помнил, как заволновался, что давно не слышно ни голоса девушки, ни всплеска. Не выдержав, он быстро (бросил одежду и с криком «Настя!!!» ринулся в воду. Мозг при этом живописал страшную картину: вот она медленно погружается на дно водохранилища, длинные льняные полосы при этом колышутся, обволакивают ее, создают сияющий ореол вокруг тела…

Он даже испугался, когда совсем рядом раздался звонкий смех, необычайно теплые в сравнении с прохладной водой губы прильнули к его губам, закружилась голова, он рефлекторно прижал к себе податливое тело девушки, подплыв к берегу, подхватил ее на руки…

Все случилось стремительно, точно молния, пронзило необыкновенное сладострастие каждую клеточку! Потому, когда где-то в сброшенной впопыхах одежде зазвонил телефон, Виталик даже не понял сразу, что это за звук и зачем он здесь, когда так хорошо… Телефон умолк, спустя какое-то время вновь затрезвонил. Пошатываясь, точно пьяный, он встал, не без труда отыскал мобильник, автоматически глянул на дисплей…

Отрезвление наступило мгновенно: Катя! Боже! Неужели она как-то узнала??? Застыв на несколько мгновений над аппаратом, дрожащим пальцем он нажал прием… Нет, ничего не знает, ничего не подозревает. Раньше времени вернулась домой, приготовила ужин, волнуется, почему он задержался и не звонит.

Успокоив жену, что все в порядке и скоро будет, Виталик обхватил руками голову, посмотрел на яркую луну, на которую медленно наползало темное облако, и понял: случившееся заставило его раскаяться, но он уже не сможет забыть то, что произошло на берегу. Как и не сможет противостоять желанию повторить это снова.

А ведь до последнего момента он и не помышлял о любовнице. Более того, даже осуждал Замятина, который постоянно заводил себе все новых пассий. Хотя, чего греха таить, и с Проскуриным порой случалось то, от чего не могут отказаться девять из десяти женатых мужиков. Уж слишком настойчивы бывают путаны в придорожных мотелях, где ему иногда приходилось заночевать.

И хоть периодически на него нападали приступы чувства вины перед Катей, спустя неделю Виталик снял у переехавшего в Боровляны друга опустевшую двушку на Партизанском, оговорил с Анастасией Сергеевной правила конспирации, купил новое постельное белье и зажил параллельной жизнью. Благо, жена по-прежнему с головой была погружена в работу и свято доверяла мужу. Ну а Замятин только усмехался: я же говорил, все мы там будем!

Никогда не говори никогда…

— М-м-м… — простонал Виталик и открыл глаза.

За окном было темно. Голова просто раскалывалась.

— Эй! — раздался откуда-то зычный голос друга, затем послышалось громкое топанье по лестнице. — Ты там живой?

Скрипнула дверь, в комнате зажегся свет.

— Погаси, слышь? — взмолился Проскурин. — Башка трещит, сил нет.

— А то я не знаю, что трещит.