|
— Те молодые были, мальчики совсем. И голые. Она опустила взгляд и густо покраснела. — Ты точнее посмотри. Может, привиделось в темноте? — Нет, я точно помню. Они ж Валю, бедняжку, разделали почти. Зарезали. Крови столько… — Эвелин зажмурилась, прижала ладони к лицу, сдерживая слезы. — Ладно, — вздохнул Маркел. — Иди. Эстонка ушла. — Ну вот, видишь. — Маркел остро улыбнулся. — А ты боялся. — Руки развяжи, — хмуро повторил Игорь. — Развяжу. Но имей в виду, ты мне все равно не нравишься… Дверь распахнулась. В комнату вбежала Лена. — Маркел, отпусти его! Маркел, не дури, говорю тебе! Он ничего не делал! Отпусти! Я его знаю. Ручаюсь за него. Не мог он Валю зарезать! Она почти кричала, нависнув над грозным Маркелом. — Тихо, тихо, — он поднял руки. — Налетела. Отпускаю уже. Ошибка вышла… может быть. Он встал. Лена сделал пару шагов назад, испуганно глядя на Игоря. Маркел подошел сзади, рывком — так, что Морозов застонал — развязал узел. Стянул веревку. Игорь принялся неуклюже растирать запястья. Колкая боль пульсировала под кожей. — Я-то отпущу, — вздохнул Маркел, поглядывая на Лену, — а чего Костя скажет, ты знаешь? — Это мое дело, — коротко и серьезно ответила Лена. — Твое, твое… Идите. — Маркел махнул рукой. — Но учти, парень, как там тебя звать… Я следить за тобой стану. Если хоть что-нибудь не так пойдет, пеняй на себя. Когда они с Леной вышли из кабинета, Игорь спросил: — Что за Костя? Лена вздохнула. — Есть тут один. Ухажер. — То есть? — Ну что, то есть… — Лена повела его по лестнице вниз, на улицу. — Кушать хочешь? — Да погоди ты с едой. Что за тема? — Ну, подкатывал тут один. — Она остановилась на площадке. Мимо прошел мужчина. Он на ходу кивнул Лене и с интересом глянул на Игоря. — А что ты хотел? Тут знаешь, что было? Тут такое было! А мне что? Что баба может в таком кошмаре? Сдохнуть только. Знаешь, сколько таких на улице осталось? Скольких собаки подрали, скольких психи порезали… Не видишь, что делается? Тетю Валю порубили прямо тут! Лена выдохлась. Бессильно уткнулась Морозову в грудь, заплакала. Игорь вздохнул и обнял ее. — Ты с ним была, что ли, этой ночью? Она всхлипнула, не поднимая головы. — Н-да… — протянул Игорь. — Хреновина. На улице они сели на бревно и долго молчали. Морозов чувствовал, как солнце пригревает щеку и шею, но внутри было холодно. — Ты кушать-то будешь? — спросила Лена. — Что ты пристала с едой с этой… — раздраженно буркнул Игорь. — Поначалу голодно было, вот и… — Она вздохнула. — Пока всё наладили… Всякое было. — Вижу я, как вы наладили, — процедил сквозь зубы Морозов, разминая кисти. Руки почти отошли после веревки, но пальцы все еще слушались с трудом. — Чокнутого какого-то начальником поставили. — Маркел нормальный. Жесткий только. Но как тут по-другому? Сам же видел: люди в зверей превращаются. — Кто это был? — Ночью? — Да. — Не знаю. Я ведь тебя предупреждала: психи кругом. У нас что-то вроде крепости. Остальные выживают, как могут. Когда стало ясно, что во всем городе так же, как здесь, у многих нервишки не выдержали. Привыкли же по-другому жить. Старики еще ничего, у них закалка, им легче. Кто из деревни, кто дачи держал — они быстрее освоились. А молодым трудно. — Как эта шпана меня не прирезала… — нахмурился Игорь, вспоминая ночных визитеров. — Не понимаю. |
