|
— Только там они… страшные… Он заплакал. У Игоря ёкнуло в груди, и он прижал к себе пацана. Тот, словно только этого и ждал, зарыдал сильнее. — Ну, всё-всё… — пробормотал Морозов вечную взрослую скороговорку. — Уже прошло… Уже не страшно. Он опустил ребенка на землю, взял за руку и повел обратно. И только добравшись до Андрюшки с Олегом, вдруг сообразил: Коля бежал оттуда, куда они шли. — Погоди-ка… — Игорь развернул мальчишку к себе. — А ты как там оказался? — Не знаю… Я шел, потом пописать остановился… А вы уже потерялись… Я и побежал. — Он всхлипнул. — А там скелеты… — Почему же не позвал нас? — Не знаю… Испугался. Андрюшка сочувственно похлопал Колю по плечу. Как взрослый. — Ладно, — решил Игорь, — сейчас отдохнем, а потом посмотрим, что там за скелеты. — Не надо, — с дрожью в голосе попросил Колька. — Не надо… — Я пойду, — строго сказал Игорь. — Меня они точно не тронут. И если вы со мной рядом будете, тоже ничего не будет. Понятно? Дети закивали. — Вот и ладно. Тогда сидим, приходим в себя, а потом уже идем. А ты, Коля, больше не отставай. Если в туалет захочешь — предупреди. А то вдруг бы там был кто похуже скелетов… — Кто? — моментально уточнил Коля. Слезы у него высохли. Он смотрел на Игоря и ждал ответа. Андрюшка с Олегом тоже смотрели. Морозов лихорадочно соображал, что сказать. Нужно было найти ответ. Такой, чтобы и страшно было, и не перекосило детские мозги — и без того на долю пацанов выпало слишком много жестокости… — Бабай, — многозначительно произнес Игорь. На детских мордашках нарисовалось разочарование. — Бабая нет, — вздохнул Олег. — С чего ты взял? — Мне мама говорила. А еще говорила, что бабая бояться нельзя. — Мама погорячилась, — осторожно сказал Игорь. Нужно было, чтобы дети кого-то опасались. Бояться не надо, а вот опасаться стоит. Он продолжил: — Это раньше бабая не было, а сейчас есть. Такой страшный бабай, что лучше вам с ним не встречаться никогда. Бояться не надо его, но лучше стороной обходить. Если увидите его, то надо спрятаться и вести себя тихо. Поняли? Коля кивнул, а Олег недоверчиво уточнил: — Как же мы узнаем, что это бабай, если мы его не видели? — Я подскажу, — успокоил Игорь. — Я видел. — А какой он? — спросил Андрюшка. Морозов вспомнил, как смотрел на него Буфер. Как мелко подрагивали его руки, когда он с удовольствием хэкая, бил ногами Игоря в живот… — Страшный он. Мерзкий. Глаза большие и смотрит недобро. Но вы, главное, меня слушайтесь, не шумите. И он вас не тронет. — А ты его не боишься? — не унимался Олег. Игорь размышлял лишь секунду, прежде чем ответить. — Нет. Раньше боялся, а сейчас нет. Пойдем? Он поднялся, отряхнулся. Две детские ручонки тут же протиснулись ему в ладони. — А я? — возмутился Олег. Андрюшка тут же протянул ему руку. И снова его жест получился совсем недетским. — Пошли. Вчетвером, держась за руки, они двинулись к рощице. Скоро Игорь увидел среди деревьев строения хутора. Ветхие, заброшенные. Национальная эстонская особенность хуторского расселения — обсадить дом елями и сиренью, да так, чтобы со стороны самого дома было не видно. Пока вплотную не подойдешь, не разберешься, есть хозяева дома или нет. И достаток не угадаешь сразу. Богатый хуторянин? Бедный? А вот хозяевам все хорошо видать. Национальная особенность. Хуторской индивидуализм. Здесь со временем лесопосадки разрослись, поднялись, раздвинулись. |
