— Чем обязана?

— Позвольте задать вопрос. Где вы были в ночь, когда на поместье Гущиных напали?

— Вы уже его задали, — спокойно ответила Арина. Ух, а она острая на язычок когда нужно! — Мне кажется, взрослая женщина не обязана отчитываться перед посторонними мужчинами о своих делах.

— Перед советником по отношениям между дворянами можно, — процедил Тимашевский, теряя терпение.

— В таком случае, я отвечу что была с мужчиной.

— С Гущиным?

— А вот это уже не ваше дело.

Я буквально физически ощущал как у Тимашевского все кипит внутри, но поделать с этим он ничего не мог.

— Свободны, — ответил он и повернулся ко мне.

Когда дверь за Ариной захлопнулась, советник произнес:

— Господин Гущин, вы потеряли всю семью практически в один день. Как думаете, кто может за этим стоять? Поймите, я пытаюсь вам помочь!

Нет, ты пытаешься подкопать под меня с другой стороны, раз не вышло напролом, давишь на эмоции. Думаешь, Гущин сейчас превратится в мягкую тряпочку и расстелется перед тобой, шмыгая носом? Ага, щаз! Я состроил задумчивую мордашку и с умным видом изрек:

— Понятия не имею.

— Вашу сестру забрали в услужение Игнатьевы. Как вы относитесь к этому?

— Я уважаю законы нашего княжества, — спокойно ответил я, с трудом сдерживая улыбку.

На Тимашевского было больно смотреть. Он был в ярости и отчаянии, но ничего поделать не мог, а мне доставляло удовольствие изводить этого человека. Пусть знает что получил достойного противника. Уверен, скажи я, что обвиняю Игнатьевых в нападении, он тут же припомнит мне это, а рассказать о Свиридове я не мог — по моим же словам на момент нападения меня в поместье не было, а значит я не мог допросить нападавшего. Нет, если мне кто-то и поможет выйти на Свиридова, то точно не Тимашевский.

— Михаил, скажите мне ПРАВДУ!

Тело передернуло, когда Тимашевский повысил голос, и я готов поспорить, что эта тварь использовала дар духовника. Я чувствовал как его сила пытается подавить мою волю и выпытать все, что мне известно. Да, не хотел бы я попасть в кабинет дознавателя.

— Хватит! — на этот раз вмешалась Андриянова. Она поднялась из-за стола и стала между мной и Тимашевским, закрывая меня своим телом. — Кирилл Семенович, вы забываете, что находитесь в академии. Я не позволю обращаться с моими студентами подобным образом.

— Да, конечно, Ирина Николаевна, простите, — пролепетал Тимашевский, вытирая платочком проступившую на лбу испарину. — Гущин, вы свободны.

— Всего доброго, — я одарил Тимашевского издевательской улыбкой и, уже перед тем как повернуться к двери, посмотрел на Андриянову. Она подмигнула мне и слегка улыбнулась, но тут же ее лицо приняло серьезный вид. Что же, этот бой остался за мной, а сейчас мне нужно бежать со всех ног в столовую, если я рассчитываю сегодня позавтракать.

— Ты где был? — уже на выходе со столовой меня встретили Влад с Егором. По всей видимости, на завтрак я опоздал. Ну, Тимашевский, подпортил все же жизнь, скотина.