Осторожность была чужда Филарету, и он вновь потерпел поражение. После переворота Романов выехал в Углич за мощами князя Дмитрия Угличского. Представление мощей столице должно было послужить прологом к коронации, во время которой патриарх должен был увенчать государя шапкой Мономаха.

Розыск о волнениях в Москве, происшедших в конце мая 1606 года, дал новый поворот делу.

По словам современников, Филарета обвинили в том, что он якобы был причастен к составлению подметных писем о спасении «Дмитрия», «за что его (патриарха) и сложили». После переворота в народе немало толковали, что во главе государства должен встать один из Романовых. Об этом упоминает немецкое донесение из Нарвы от 27 мая 1606 года. Шуйский не мог не знать о притязаниях Романовых. Не это ли обстоятельство было подлинной причиной новой опалы на Филарета Романова?

В конце концов царь Василий решил провести церемонию коронации до приезда патриарха с мощами. Это поразило современников, поскольку коронация без патриарха была незаконной.

Царь Василий отменил решение об избрании на патриаршество Филарета Романова. Филарет был изгнан с Патриаршего двора, что было для него большим унижением.

Романов был одним из самых популярных деятелей своего времени, и санкции против него были осуществлены после коронации.

Заточив в монастырь князя Ивана Хворостинина, бывшего кравчим у самозванца, царь пожаловал этим придворным чином князя Ивана Борисовича Черкасского, племянника Филарета. Следствие об измене привело к внезапной отставке Черкасского.

В царствование Василия Шуйского гражданская война в России вспыхнула с новой силой. Центром мятежа вновь стал Путивль. Подобно пожару бунт распространился по всей южной окраине государства. Предводитель повстанцев Иван Болотников пять недель осаждал Москву.

Тем временем в Литве появился новый самозванец – Лжедмитрий II. Ходило множество слухов о его происхождении. Но наиболее достоверные сведения о нем сообщают иностранцы, наблюдавшие в Литве за первыми шагами претендента или же расследовавшие дело по свежим следам. Польские иезуиты дознались, что под маской Лжедмитрия II скрывался некий Богданко, крещеный еврей. Романовы хорошо знали «вора», так как Филарет Романов позднее попал ко двору самозванца в Тушино. После избрания на трон Романовы подтвердили версию иезуитов.

Лжедмитрия II считают ставленником польских магнатов. Но это неверно. Инициаторами новой интриги были Болотников и самозванец «царевич Петр». Их призыв подготовить нового «Дмитрия» пал на благодатную почву.

Белорусские шляхтичи, участвовавшие в походе Отрепьева на Москву, заприметили в Могилеве низкорослого бродягу, фигурой напоминавшего убитого «вора». Им оказался бродячий учитель из Шклова. Когда шляхтичи попытались убедить учителя, что он – спасшийся царь, тот поспешил скрыться из Могилева. Его нашли и бросили в тюрьму. Лишь после этого учитель поневоле согласился взять имя «царевича Дмитрия». Его тотчас переправили через границу в Стародуб, где его поджидал посланец Болотникова атаман Иван Заруцкий.

Заруцкий провозгласил бродягу царем, и в тот же день в Стародуб прибыло войско из Литвы. Лжедмитрий II собрался выручить войско Болотникова, осажденное в Туле. Но Тула пала до подхода самозванца.

Василий Шуйский пытался остановить движение войск Лжедмитрия II к Москве. Но его армия понесла поражение под Волховом. Летом 1608 года самозванец разбил лагерь в Тушино под Москвой.

Положение Лжедмитрия II упрочилось после того, как в Тушино прибыла венчанная царица Марина Мнишек, отпущенная из русского плена Василием Шуйским. Самозванец встретил «супругу» при большом стечении народа, и та «узнала» в нем спасшегося мужа.

Тушинцы сильны были не «польскою подмогой», а тем, что в стране бушевала гражданская война и народ ждал «счастливого царства» прирожденного государя.