Император одобрительно подмигнул министру и продолжал без помех выполнять свой долг, зажигая по пути розы радости на лицах, точно так же, как и его супруга государыня, пока - уже в самом конце - не дошел черед и до Ратони:

- Ну, каков урожай был нынче в Угоче?

- Так себе, ваше величество.

Великой мудростью министра двора была выдумана эта процедура, по которой в середине полукруга государь и государыня встречаются, аудиенция на сем кончается, и император, подав руку императрице, совершает еще один круг по залу, после чего, посмотрев, как идут танцы в танцевальном зале, они удалятся в свои покои.

Все здесь было заранее вымерено и рассчитано: и степень приветливости в голосе, и улыбки, и слова, которые государи произнесут, и поклон головы, и степень снисходительности, этому столько, этому - полстолька. Конечно, случались иногда вещи и непредвиденные. Например, такая, что из прически императрицы вдруг выпала белая роза.

Граф Фридрих Вальдштайн наклонился за ней и, подняв, протянул почтительно императрице.

- О, моя бедная розочка, ты хотела меня покинуть? - воскликнула императрица. - Спасибо, милый Вальдштайн.

Она взяла у него из рук цветок и, рассеянно помахав им в воздухе, задала графу несколько вопросов о состоянии дел в Праге.

- Там сейчас тоже такие же холода?

- Да, ваше величество.

- И тем не менее люди счастливы, не так ли?

- Частично, ваше величество. Но много и таких, кому нечего есть. Нет хлеба.

- Почему же они не едят булочки? - сказала императрица, и ее красивое чело закрыли тучи. Сказал так, она машинально зашагала дальше, с громким шелестом волоча за собою шелковую парчовую юбку цвета резеды, в тот же миг совершенно позабыв о Вальдштайне, поскольку ею уже была выдана положенная ему порция императорской милости. А одному человеку должно быть довольно одной порции. Итак, она пошла дальше, вернее пошла бы, но как раз тут был конец ее части пути. Ближе всего к ней находился как раз Ратони, он но находился уже на территории императора, который и разговаривал с ним. Императрица нетерпеливо посмотрела на своего супруга, потому что сейчас он должен был по ритуалу протянуть ей руку, и вместе с нею двинуться дальше по кругу, но император еще не закончил своего разговора и, увидев ожидавшую его императрицу, повернулся к ней и вовлек ее в разговор:

- А вот наш верноподданный Ратони, - сказал он, - которого я заставил приехать сюда издалека.

- Это большая милость для меня, - поклонился Ратони.

- Я рада, - почти одновременно с ним проговорила императрица.

- Это ему принадлежит деревня под названием Акли, - пояснил император.

- Ах да, теперь я знаю! - подхватила императрица, обрадовавшись, что вспомнила. - Вы сейчас нам очень нужны.

- Охотно верю вам, - со скромностью отвечал Ратони, - но весьма удивлен, что самый могущественный из государей в мире нуждался бы в самом последнем из своих слуг. Даже в сказках такого не бывает.

- Деревня Акли принадлежит вам, не так ли? - уточнил император.

- Да, это маленькая венгерская деревушка возле села Халми.

- Мы хотели бы ее купить у вас. Уступили бы вы ее нам?

- Считайте, что с этого мгновения она принадлежит вам, ваше императорское величество, - с благородной простотой отвечал Ратони.

- О нет, мой дорогой, так дело не пойдет. Я противник всяких неопределенностей и назначенных позднее цен. Мне может показаться, что деревня малого стоит, вам наоборот - много. И останемся друг другом недовольны! Так что я наперед хотел бы знать, сколько вы положите за нее?

Ратони дернул за серебряную цепочку своего чуть сбившегося в сторону ментика, а затем просто, без тени пафоса, сказал, как о совершенно естественном деле:

- Отдаю ее навечно за ту розу, что государыня держит в левой руке.

Ее величество невольно улыбнулась. Она выглядела очаровательной в эту минуту, даже слегка покраснела, но ничуточки не обиделась.