— С ее деньгами далеко не уйдешь, — возразил Летициа.

Фьорелло Ла Гуардиа снисходительно улыбнулся, потягивая пиво.

— Говорят, великие люди начинали с собственных сбережений, — сказал он. — Сказки… Для большого дела никаких сбережений не хватит. Одно верно: Роза далеко видит.

Он одарил девушку таким дерзким взглядом восхищения, что она залилась краской. Этот человек не был так вежлив и сдержан, как Руджеро, и, хотя внешне он уступал Летициа, Роза чувствовала, что перед Фьорелло она бы не устояла.

— Итак, Роза далеко видит, — продолжал Ла Гуардиа, облизнув губы. — Но, как говорит Летициа, с нашими деньгами далеко не уйдешь. Все мы, каждый в отдельности, в таком положении. Но дело не в этом. Один я никогда бы не добрался до сената. У каждого из нас есть сбережения, и они растут день за днем, месяц за месяцем.

— Но мы же посылаем деньги в Италию, — возразил кто-то. — Мы вернемся домой, купим там землю.

— Знаете, сколько мы послали в Италию за последние десять лет? — вмешалась Роза. — Не знаете! А я вам скажу. Восемьсот миллионов! Миллионы долларов. А знаете, куда они ушли? Чтобы оплатить государственный долг страны иностранным державам! Той страны, что подарила нам лишь выездную визу в паспорте, позволившую уехать в Америку.

Фьорелло Ла Гуардиа залюбовался Розой, но продолжил свою речь:

— У вас есть сбережения, объедините их во имя общей цели. Но надо взвесить, насколько дело верное и насколько дееспособны те, кто взялся руководить операцией.

Фьорелло высказывался осторожно. Прекрасные глаза Розы заставили его привести один аргумент «за», но он тут же привел другой — «против». Он не хотел рисковать голосами избирателей, если затея провалится.

— Если вы не будете прятать деньги в чулок, а сделаете разумное вложение, — заявила Роза, — то ваши родные в Италии не потеряют ничего. Вы заработаете доллары и сможете построить собственный дом.

— Отдадим наши сбережения Дуньяни, — предложил Руджеро. — Так мы удвоим капитал.

Вполне бредовый лозунг для сумасшедшей затеи. Что знали о самолетах и об авиастроительной промышленности парикмахер, повар, сапожник, бармен, пекарь, гостиничный швейцар, официант? Они знали Руджеро, поскольку получали от него плату за каждого выгодного клиента, направленного в его автомастерскую. Они одобряли политическую деятельность Фьорелло Ла Гуардиа. Но эта Роза Дуньяни, которая разбиралась в политике и самолетах, водила «Блерио» и рассуждала о серьезных делах с той же убедительностью и логикой, с какой предлагала клиенткам дамское белье, эта Роза Дуньяни буквально заворожила их.

— Самолетостроение — это индустрия будущего, — уверяла девушка. — Становитесь акционерами. Вы будете участвовать в прибыли.

Казалось, не хватало сущего пустяка для осуществления проекта, но он был необходим, как искра зажигания, которая заводит мотор. И эта искра вспыхнула в мозгу у Розы. Ее план должны принять безоговорочно, всецело.

И девушка прибегла к главному козырю:

— Я вам предложу то, что не сделает ни одна другая фирма. Я гарантирую: как бы ни сложились дела, вы не потеряете своих сбережений.

— А если мы обанкротимся? — набравшись смелости, спросил кто-то.

— Даже если все сгорит, вы ничего не потеряете, — сказала Роза, припомнив пожар в «Фаворите».

Клементе и Пьер Луиджи смотрели на нее с испугом.

— Каким образом? — спросил за всех Руджеро.

Роза прошла к себе в комнату и вытащила из-под кровати фибровый чемодан, где хранила дорогие для себя вещи.