Когда Меццанотте распахнул дверь кабинета, его ждала кошмарная сцена. Тони Тальола стоял на коленях, его лицо и одежда были вымазаны темно-красным. Он что-то бормотал с полным ртом листов бумаги и связанными руками – по крайней мере, тем, что от них осталось. Все его десять пальцев были превращены в окровавленные обрубки. Отсеченные фаланги были разбросаны по полу и на столе, вокруг сигарной гильотины, с лезвия которой стекала кровь. Стоя позади мужчины, Лаура держала его голову за волосы, приставив к горлу нож. На ней было окровавленное синее вечернее платье; она бормотала нечто похожее на то, что произносила Маман во время церемонии у подземного озера.

– Стой! Что ты делаешь? – воскликнул во весь голос Рикардо.

Лаура обернулась; глаза ее были пусты. Затем она начала дрожать, дергая головой, словно ее охватил какой-то припадок. Воспользовавшись случаем, Меццанотте бросился вперед и схватил ее за руку. Лаура опомнилась и попыталась вырваться, однако схватка была недолгой: новый приступ заставил ее упасть в его объятия.

– Что… что случилось? – пробормотала Лаура через несколько секунд, моргая и приходя в себя. Она выглядела растерянной и испуганной.

* * *

Зрелая пара за стойкой с недоумением и подозрением смотрела на странную троицу, которая уже около десяти минут сидела за столиком в баре на боковой улице Виа Торино, где в это время не было других посетителей. Двое мужчин в форме, выглядевшие так, словно у них выдались не лучшие минуты, и девушка, которая, видимо, чувствовала себя не очень хорошо, в драном платье, вся в беспорядке. Если б накануне был карнавал, они приняли бы их за празднующих. Но карнавалом и не пахло. Более того, они заказали только чай и бутерброды с салями.

– Ну что, уже лучше? – спросил Меццанотте.

– Да, да, – буркнул Колелла с набитым ртом. – Не знаю, как так выходит, но еда всегда успокаивает меня. В любом случае, мне было плохо там, одному, посреди этих негодяев. Если б ты промедлил еще немного…

– Я говорил не с тобой, – перебил его Рикардо.

– Ой, прости… – промямлил Филиппо, втянув голову в плечи, и снова погрузил зубы в бутерброд.

Лаура удовлетворенно кивнула. Она была очень бледна, и когда поднимала чашку, чтобы отпить из нее, ее руки заметно дрожали. Она не произнесла ни слова после того, как Меццанотте, насколько смог, объяснил ей, что произошло.

Инспектор посмотрел на часы. Уже десять часов; ему нужно бежать, если он не хочет опоздать на встречу с Вентури. Рикардо взял руку Лауры и сжал ее в своих.

– Мне очень жаль, но я действительно должен сейчас… Я имею в виду, ты знаешь…

– Конечно, давай, – сказала Лаура. – Я в порядке.

– Тогда я пошел, – объявил Меццанотте Колелле, вскакивая на ноги. – Ты ведь отвезешь ее домой, правда? – И убежал, не дожидаясь ответа.

– Я… Да, но… Кардо, подожди, куда ты… – попытался удержать его друг, но дверь бара уже закрылась за его спиной.

Лаура следила за ним взглядом, когда он уходил. Даже то, что она только что пережила, не могло стереть тревогу, которую девушка испытывала за него. Весь гнев и напряжение, которыми он все больше наполнялся, делали его похожим на бомбу замедленного действия.

– Куда же это он так торопится? – спросил Колелла.

– Наверное, мне не стоит тебе говорить. Он не хотел брать тебя и твоих коллег, чтобы защитить вас, ведь все это незаконно, – ответила Лаура.