Касс с Кевином встретились и влюбились друг в друга с первого взгляда на благотворительном балу. Девушке пришлось разрушить стену отчужденности и недоверия, которую она выстроила между собой и окружающими, чтобы поведать влюбленному обо всех своих бедах. Ее привлек в молодом человеке необыкновенный дар слушателя, внимательного и сочувствующего. Это выглядело чудом после жизни с отчимом, который никого никогда не слушал и никому не сочувствовал.

«Да, — думала Касс в то утро, — я-то знаю, куда поеду и за кого выйду замуж. За Кевина, и ни за кого другого».

Но вот только когда? Зловредный генерал яростно восставал против избранника своей падчерицы. Она сбежала вниз по ступенькам и постучала в дверь спальни матери и отчима, зная, что от нее этого ждут.

Ее жизнерадостное настроение потускнело, стоило ей войти в комнату. Отчим восседал в середине двуспальной кровати, чисто выбритый, надушенный, в красивом халате, а мать, утомленная и побледневшая, ссутулилась за столиком рядом с ним. Она встала намного раньше, чтобы приготовить завтрак и принести его на подносе в спальню. Как обычно, генерал был не в духе. Касс не догадывалась об очередной причине его недовольства, но уже из-за двери услышала громкий голос, авторитетно что-то вещавший.

— Доброе утро, дорогая, — робко пролепетала Дороти Вудбер, поворачиваясь к дочери с выражением, которое та про себя называла «печальный старый спаниель».

Отчим не стал терять времени на любезности. Как человек военный, он предпочитал лобовую атаку. Он снял очки в роговой оправе, уставился на падчерицу своими холодными голубыми глазами и зычно возвестил:

— Я только что объяснил твоей матери, Кассандра, и это решение окончательно и бесповоротно, что не дам согласия на этот нелепый брак! Этот молодой человек не вызывает у меня доверия.

Девушка тут же почувствовала, как щеки у нее вспыхнули жарким румянцем, потом она побледнела. Руки, вцепившиеся в белую пластиковую сумку, задрожали. Вся ее веселость исчезла, и сердце упало. Этот ужасный человек всегда умел расстроить ее и вызвать отвращение к себе. Она не успела взять себя в руки, ринувшись на защиту Кевина:

— Почему вы постоянно придираетесь к моему будущему мужу?

— «Будущему мужу»! — взревел возмущенный генерал. — Нет, ты слышала это, Дороти! Она назвала этого типа будущим мужем!

— О боже, — шепотом выдохнула миссис Вудбер.

Последнее время дня не проходило, чтобы между ее дочерью и вторым мужем не случалось ссоры.

Дороти не предполагала, что все так обернется. Когда бедный Дэвид внезапно скончался от сердечного приступа и оставил ее с ребенком на руках и почти без средств, она восприняла как подарок судьбы встречу с таким чудесным, воспитанным, импозантным генералом. Когда они познакомились (отдыхая на Майорке, они остановились в одном отеле), Майлз казался очень милым и хорошо относился к маленькой Касс. Дороти была уверена, что мужчина станет хорошим отцом для ее дочери. Но почти сразу после свадьбы Майлз показал другую сторону своего характера. Дороти скоро узнала, что добродушный красавец офицер в кругу семьи может быть настоящим тираном. Мистер Вудбер был человеком жестких принципов, не терпящим возражений, он хотел быть полновластным главой семьи и воспринимал падчерицу как досадную помеху, ревнуя к ней жену, когда та уделяла дочери внимание.

И со временем Касс с матерью начали отделяться друг от друга. Девочку отправили в школу-интернат, где она и была вынуждена завершать свое образование, нравилось ей это или нет.

Когда генерал ушел в отставку и купил их нынешний дом в Путни, Кассандра даже во время каникул не могла насладиться отдыхом, домашним уютом и общением с матерью. Отчим требовал, чтобы падчерица подчинялась его жесткому распорядку дня и правилам.