-  То есть ты хочешь сказать, среди вас попадаются наны с белой шкурой? - удивилась я. - Ну, это слишком. За белую шкуру ставить памятник! У нас, например, альбиносы тоже редко встречаются, но до сих пор им никто памятник не воздвигал, в стихах не воспевал, на полотне не увековечивал - не догадался как-то, - пожала я плечами. - Кстати, сколько мы тут идем, я еще ни разу не видела ваших альбиносиков. Покажешь?

    -  Увидишь во дворце.

    -  Значит, их так здесь любят, что они все живут во дворце?

    -  Это значит, что он там один! - отрезал Фар.

    -  А где все остальные? - не унималась я, стараясь не обращать внимания на недовольный тон.

    Пушистик остановился, глубоко вздохнул, пытаясь справиться то ли с остаточным похмельем, то ли с желанием плюнуть на все, в том числе и на жутко любопытную и дотошную Миледи, и удалиться в скит - отшельником, и с видом профессора стал «читать лекцию».

    -  Белый нан рождается очень редко. Почему, никто не знает, - предупредил он мой новый, рвавшийся наружу вопрос. - Это не просто нан. Он обладает способностью к магии, а не только к защите против нее, как все мои сородичи. Если коротко, то белые наны - волшебники. Если же такой нан женского пола, то прибавь еще и умение общаться и передавать информацию (а с нею и некоторое волшебство) на огромных расстояниях. Следовательно, такому нану цены нет. Но, как я уже сказал, рождение белого нана большая редкость. На Зубаре тридцать шесть больших городов, и только в семнадцати из них есть белый нан, а женского пола из них вообще лишь шесть! Так что… Делай выводы сама.

    -  Что, семнадцать белых нанов на весь ваш мир?! Но почему?

    -  Полной уверенности ни у кого нет, но несколько столетий назад провели исследование, которое показало, что белые наны рождаются преимущественно в высокородных семьях. Чтобы совсем не лишиться нашего белого чуда, элитой нанов было решено заводить семьи только с себе подобными. Вот… - Фар на мгновение задумался, смотря куда-то вдаль. Затем встряхнул головой, перевел взгляд на меня, и мы двинулись дальше. Мой спутник о чем-то думал, а я просто шла рядом не мешая.

    Так мы прошли еще пару улиц, когда Фар вновь заговорил:

    -  Через несколько минут будем во дворце, там я познакомлю тебя… - резко оборвав свой монолог, мой пушистик сказал что-то резкое. Я была готова поклясться, что он выругался на своем нанском языке (вот бы запомнить и выучить, вдруг пригодится?). Не успела я осведомиться о причине его столь резкого и явного негодования, как мой взгляд привлек новый объект.

    К нам, величаво вышагивая, двигалась пепельная холеная нанка. В том, что это именно нанка, я ни в коей мере не сомневалась. Ее вид и манерность говорили сами за себя.

    -  Фар, дорогой, - начала она томно-тягучим голосом, - где ты пропадал столько времени? Я уже несколько раз справлялась о тебе во дворце, но все только лапами разводят. Неужели ты не мог дать какую-нибудь весточку о себе? - Она подошла почти вплотную к недовольному такой встречей, но молчащему Фару и уселась напротив него, медленно распушив свой хвост и положив его на землю с таким видом, будто это сокровище мира. - Как твои дела? - прогундосила она и, наконец-то заметив меня (судя по ее виду - я могла бы выглядеть и получше с таким-то эскортом), она наморщила нос и пренебрежительно поинтересовалась у Фара, кто эта «непонятная девчонка», которой позволено его сопровождать.