Водитель, отсалютовав, влился в негустой поток движения. Саманта немного постояла на месте. Несмотря на то что вдоль дорожек горели фонари, Центральный парк казался большой темной кляксой. Кляксой, где-то в глубине которой находился ее отец.

Впервые с той минуты, как встала с постели, Саманта позволила себе задаться вопросом, почему готова прогуляться по восточной стороне Центрального парка в разгар ночи. Она вздрогнула, но не от страха. Просто нервы разгулялись. Чертовски хорошее место для встречи с призраками. Наверное, в создавшихся обстоятельствах лучше бы назначить свидание в более людном месте.

Подождав, пока поток машин прервется, она перешла Пятую авеню.

«Соберись, Сэм», – повторяла она себе. Ее новая мантра.

В последний раз оглядев авеню, она расправила плечи и вошла в парк.

За эти годы она видела статую Болто, знаменитой упряжной собаки, всего раза два. Бока пса были до блеска натерты маленькими детскими руками. Даже в темноте у нее ушло менее четверти часа на то, чтобы обойти собаку и выбрать подходящее место в кустах на южной стороне поляны. Она и без часов знала, что пришла минут на десять раньше, и теперь с терпеливым вздохом прислонилась к ближайшему дереву.

Если бы не тихий шум моторов, она с таким же успехом могла бы оказаться в глуши Новой Англии. Нет уж, спасибо. Она предпочитала городские джунгли, где даже на бегу можно раздобыть гамбургер без необходимости сначала загнать зверя и пристрелить.

Двое мужчин прошли совсем рядом, так что она могла коснуться одного и даже вытащить пистолет из-за его пояса, но подобные вещи были не в ее стиле. Может, это коп, работающий под прикрытием и патрулирующий парк? Так или иначе, она не рискнула привлечь его внимание.

Папочка называл Сэм снобом, потому что она соглашалась на работу только в том случае, когда предмет кражи интересовал ее: редкая картина, антиквариат, древняя каменная табличка. Даже у Мартина были свои моральные принципы, и, насколько она знала, он никогда не брал на дело оружие. «Это для громил, которые не могут незаметно войти и выйти», – всегда говаривал он.

Где-то нестройно прозвенели церковные колокола, но она ясно услышала два удара. Два часа. Пора бы Мартину и явиться.

Мимо проследовала парочка кроликов, подергивая носами и ушами, оставляя на своем пути темные катышки и изредка оглядывая небо в поисках сов. Пролетевший мимо велосипедист распугал трусишек. Саманта оставалась в тени, неподвижная, настороженная.

Сорок минут спустя Саманта подвела итоги. За это время она видела с полдюжины пешеходов, тощего пса и то ли кота, то ли большую крысу. Но только не Мартина Джеллико. В старые времена она прождала бы десять минут после назначенного времени, а потом смылась бы, решив, что свидание не состоялось. Но она не видела отца шесть лет. И даже когда он не пришел вовремя, не смогла заставить себя уйти. Может, он просто не решается увидеть дочь.

Она выдохнула, и изо рта вырвалось облачко пара.

– Где тебя носит, Мартин? – прошептала она. Господи, они не виделись шесть лет, и она – его единственная дочь.

Саманта нахмурилась. Если он не умер три года назад, значит, вполне мог разыскать ее. Так почему не сделал этого? В каком аду пропадал? Пока она путешествовала по темной стороне планеты, сумела самостоятельно завершить каждое ограбление, и никто не спутал ее работу со стилем Мартина Джеллико. Впрочем, она никогда не пыталась ему подражать.

Сэм услышала шаги и снова замерла. Сердце заколотилось, хотя к этому моменту она не была уверена, нервничает или сердится. Но тип, идущий по тропе, был почти на полфута выше папаши. Обтрепанное пальто мешком висело на тощей фигуре, и даже с дальнего конца поляны до нее доносился запах застарелого перегара. Он проковылял мимо, бормоча что-то насчет Бэтмена.

Когда она сдалась и взглянула на часы, было почти три.