Но страсть к сережкам не вытравишь. Это сидит в генах, в подкорке, и бороться бесполезно. Приехала наша любимая бабушка и привезла подарки. Внуку она подарила деньги, поскольку считает, что будущему мужчине можно дарить только деньги. Понятно, что Василий был очень рад неожиданно свалившимся на него дензнакам. Но ведь бабушка ему и трехлетнему дарила исключительно купюры. А внучке она привезла, кто бы сомневался, золотые сережки.

Это уже третьи золотые сережки от бабушки. Мама убеждена, что девочке нужно дарить золото, которое она непременно должна носить на себе: если выгонит муж, то ей достанется хотя бы золото, которое в этот момент окажется на ней. Впрочем, я не припомню ни одного такого случая…

Так вот, совершенно счастливая Сима нацепила сережки, которые бабушка назвала «маленькими бантиками». Ну, как сказать? Да, бантики. Не маленькие. Но меньше предыдущих «бабочек», которые даже у меня пол-уха закрывают. И больше первых «сердечек». Я пыталась уговорить дочь снять серьги перед школой. Бесполезно. Она пошла хвастаться подружкам.

Единственной, кто оценил серьги по достоинству, была Луиза. У этой девочки в ушах не какие-то бантики, а настоящие взрослые серьги. Луиза пошла не в свою корпулентную бабушку, а не пойми в кого: тощая, маленькая, с аккуратненьким носиком и такими же аккуратненькими ушками. Усилиями Луизиной бабушки уши были, как она выразилась, «обозначены» этими самыми сережками. «Вот бы еще попу ей нарастить», – жалуется всем бабушка. Луиза ходит гулять в джинсах со стразами на попе. Наша бабушка тоже волнуется за попу внучки, но я пока держу оборону.

История с сережками не закончится никогда. Мама сообщила, что собрала весь «лом» и собирается его переплавить в сережки для внучки. И уже нашла ювелира Ашота. Очень хорошего. Делает как себе, потому что уже позвал мою маму замуж, но она пока не дала ответа. Пусть сначала сережки сделает, а потом посмотрим. Ломом мама называла вышедшие из моды кольца, одну сережку, пара которой была утеряна, золотую цепочку внушительной толщины. Мама сказала Ашоту, что ее дочь, мать ее любимой внучки, очень придирчивая и капризная и нужно сделать такие сережки, чтобы она сама захотела бы такие носить. Ашот показал каталог. Мама заявила, что по каталогу пусть все остальные ходят, а не ее единственная любимая внучка. Ашот нарисовал эскиз, еще один и еще один. Мама одобрила крошечные гвоздики с вкраплениями камушков. Как калейдоскоп.

– Дорогая, давай еще одни сделаем! Кто дарит внучке один комплект? – возмутился Ашот.

– Правильно говоришь, давай два комплекта, – обрадовалась мама.

– Зачем ей еще серьги? Давай цепочку сделаем, браслет… – Ашот певуче растягивал гласные, – красиво будет. Пусть будет нормальный комплект! – Ашот говорил «комплэт».

– Нет, ее мать, моя дочь, не разрешит, – подумав, сказала мама, представив свою внучку в серьгах, цепочке и браслете и какое лицо я при этом сделаю, – еще одни серьги. Но чтобы ни у кого таких не было!

– Слушай, не обижай меня! Ты знаешь, сколько лет я ювелир? Столько лет никто не ювелир! Каким женщинам я серьги делал! Да я тебе имена называть не могу, потому что я как врач – не могу сказать! Но вот увидишь женщину с таким кольцом, что себе такое захочешь, знай: Ашот это кольцо делал! Да я для твоей внучки такие серьги сделаю, что твоя дочь лично приедет меня благодарить! И будет называть меня «уважаемый»!

Мама приехала в гости и долго рассказывала мне, какие сережки заказала для внучки.