Это была очень узкая, извилистая улица, составленная из старинных домов. Первый дом справа был каменный, с узкими высокими окнами. Его второй этаж выдавался над первым, а третий – над вторым. А над третьим этажом нависала крутая крыша из красной черепицы. Напротив возвышался дом, составленный из множества тесно стоящих колонн. Колонны были покрыты резьбой, и двери на первом этаже были такими узкими, что внутрь можно было попасть только боком, выпустив из себя весь воздух. И так далее…

    Первые этажи домов были заняты магазинами и лавками, над ними висели вычурные вывески, вдоль улицы тянулись фонарные столбы с керосиновыми фонарями, к одному из столбов была приставлена лестница, на ней стоял человек в черном цилиндре и, открыв фонарное стекло, зажигал свет.

    Только тут Алиса поняла, что уже смеркается и надо спешить. И так она потеряла минут десять у шара на площади.

    – Простите, – обратилась она к фонарщику. – Вы не видели здесь мальчика с двумя ногами?..

    Фонарщик закрыл стекло фонаря и поглядел вниз.

    У него были длинные грустные усы.

    – Видел. Он спросил у меня, где продают оружие и охотничьи припасы.

    – Правильно. Это он!

    – Мальчик оскорбил меня.

    – Как?

    – Он назвал меня фонарщиком.

    – Разве вы не фонарщик?

    – Я – трубочист. Это и слепому видно.

    – А почему вы тогда зажигаете фонари?

    – Ах, девочка! – Фонарщик спустился с лестницы и достал из кармана трубку. Осторожно разжигая ее, чтобы не подпалить усы, он продолжал: – В славном городе Жанглешуне решили сделать Сувенирную улицу для романтиков. Все здесь должно быть старинным и настоящим. По всей Галактике стали искать чудаков, которые согласились бы жить в старинных домах, топить печки и камины и торговать сувенирами. Меня тоже нашли. Последнего настоящего трубочиста на Земле. Я обрадовался, что могу поработать по специальности, потому что вот уже восемнадцать лет мне приходилось тренировать альпинистов – ведь на всей Земле не осталось ни одного действующего дымохода. И что же оказалось? Чудаков, которые согласились бы жить на романтической улице, топить печи, пользоваться керосиновыми лампами и готовить себе пищу на плите, нашлось всего два. Я и Фуукс.

    – Это совсем неудивительно, – сказала Алиса.

    – Неудивительно, но обидно. И что тогда сделали? Оставили фонари только на улице, а внутри домов все сделали совершенно обыкновенно – с пищедоставкой, телекорами, пенованнами и всякой современной требухой. Но не уезжать же мне обратно! Хоть фонари стоят. Вот я и работаю. Обещают в будущем году сделать специально для меня одну большую трубу. Этой надеждой и живу.

    – Но куда пошел тот мальчик, который назвал вас фонарщиком?

    – Он пошел дальше по улице.

    – И давно это было?

    – Почти час назад. Я успел уже зажечь восемь фонарей и долить в них керосин.

    – И обратно он не возвращался?

    – Нет.

    – А он мог пройти дальше?

    – У этой улицы нет второго конца, – сообщил трубочист. – Загляните в магазин старика Фуукса. Я на месте романтически настроенного мальчика обязательно зашел бы в тот магазин. И, может, даже не вышел бы обратно.