— Что…

— Чш-ш-ш… — Он заставил ее замолчать, прижавшись губами к ее рту и возвращаясь к тому вопросу, который волновал девушку в самом начале. — Мы не будем сегодня ночью заводить детей…

— Нет? Но…

— Пока это не входит в наш план, — сказал Брис и приник губами к груди Эллис. Она застонала от наслаждения и вытянулась на кровати.

Медленно и тщательно он показывал ей все, что умел, всю свою технику и мастерство. Эллис была прекрасной ученицей, и Брис спешил использовать отведенное ему время с наибольшей пользой для обоих — — показать и испытать с ней все, что возможно. Ее необычная отзывчивость на ласки делала новыми и свежими ощущения самого мужчины. И все же ее реакция торопила Бриса, он сам чувствовал, что его терпение на исходе, и что, наконец, настал тот момент, та минута, которую он так долго ждал.

Осторожно, словно Эллис была девственницей, Брис проник в нее и с радостью обнаружил, какую страсть ему удалось пробудить в этой девушке, совсем недавно напоминавшей холодный камень. А сейчас она, придя в неистовство уже от первых его движений, двинулась вниз, буквально нанизываясь на мужчину; ее пальцы, оставляя красные следы на его коже, скользнули по спине и, наконец, впились в его ягодицы. Она старалась сильнее прижаться к нему, глубже принять его в себя. И так, плотно слившись воедино, они пересекли хрупкую грань, отделяющую тело от души и чудовищное мучение от изысканного наслаждения.

Потом Эллис долго лежала, не имея сил дышать, вся дрожа от испытанного блаженства, слушая, как успокаивается его дыхание и гулко стучит под ее щекой сердце Бриса. Maло-помалу, словно просыпаясь после ночи, наполненной прекрасными нежными снами, ее мир снова приходил в порядок, обновляясь. Ее прошлое, словно мрачное, печальное пятно, пронеслось мимо, и руки девушки непроизвольно задрожали, когда она обняла любимого.

Он прижал ее к себе, отвечая на движение ее рук, чувствуя, с какой неохотой она расстается с их удивительной близостью.

— Эй! Что это еще такое? — прикрикнул Брис, переводя взгляд с капель на своей руке на слезы, выступившие у девушки на глазах и стекавшие по ее щекам.

Эллис резко отвернулась, а когда мужчина попытался повернуть ее лицо к себе, она совсем зарылась носом в подушки.

— Не смотри на меня! И не смей смеяться! — нервно бормотала она, злясь на саму себя за свое поведение, изнемогая в бессильных попытках остановить слезы. — И выключи этот дурацкий свет! О!.. — Эллис жалобно всхлипнула. — Я себя веду, как ребенок. Я не хочу… Но не могу остановиться!

Кровать качнулась один раз, потом снова, когда комната окуталась спасительной темнотой. Эллис почувствовала, что Брис рядом и он ждет.

— Готова спорить, что больше ни одна из твоих женщин не плакала. Ненавижу плакс, а ты? — Она громко всхлипнула. — Я… Я никогда не плакала, никогда! — Девушка беззвучно зарыдала, закрывшись простыней. Наплакавшись, она устала и снова произнесла:

— Я не знаю…

Ее слезы причиняли боль Брису. Он чувствовал себя беспомощным из-за того, что позволял ей плакать.

— Я не знаю, — опять повторила Эллис растерянно.

— Чего ты не знаешь?

— Что это так может быть. Я ничего подобного никогда не испытывала. Никто не говорил мне об этом.

— Может, никто про это и не знал. Такое не для каждого, — услышала девушка его далекий голос.

— В тот первый раз он… сделал мне больно.

— Он не любил тебя и не особенно берег, Эллис. Это просто была его супружеская обязанность. И больше это для него ничего не значило.