– Я все исправлю, - шептал сам себе. – Должен исправить.

Яркий свет гостиной поймал отблеск серебренной цепочки, лежавшей на журнальном столике. Пенни Эйвери осталось на стеклянной поверхности. Сердце сильно заколотилось о грудную клетку, и я зажмурился.

– Должен… что же мне теперь делать?

Я поднялся и спотыкаясь поплелся к кулону. Под ним оказалась пара кружевных трусиков, которые, могу заявить со всей уверенностью, принадлежала не Эйвери. Я взял их в руку и перевернул.

– Какого хрена?

Как только раздался стук в дверь, я пулей пересек комнату и распахнул ее. Эйвери не стала бы стучать, но в тот момент, мне было все равно. Мне просто хотелось, чтобы моя жена стояла по другую сторону двери.

- Привет, - произнесла Хоуп. Она заметила выражение моего лица и просунула голову внутрь. – Ты один?

- Я не в настроении разговаривать, Хоуп, - ответил и, развернувшись, закрыл дверь. Но она не закрылась. Вместо характерного щелчка, позади раздались звуки шагов Хоуп.

- Ээ… это мое, мм… у тебя в руке.

Я замер и повернулся к ней, глядя на тонкое кружево. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы не повысить голос.

– Почему твои трусики находятся в моей квартире, Хоуп?

Она пожала плечами, ее лицо выдавало смущение, но не удивление.

– Должно быть обронила их, когда закончила стирку.

Я сжал клочок ткани в своей руке.

– Моя жена нашла их. И ушла от меня, Хоуп.

Хоуп сделала шаг в мою сторону.

– Мне очень жаль. Я могу позвонить ей, если хочешь. – Ее рука сжала мой бицепс. – Она ведет себя неразумно, Джош, даже для беременной женщины. Она… мне не хотелось говорить этого раньше, но она очень резка с тобой. Невыносимо смотреть на твое подавленное состояние. Ты такой хороший и заботливый. Эйвери не замечает этого. И не уверена, заметит ли. Не хочешь зайти и поговорить? Тоби спит.

За все время, я впервые обратил внимание на желание и определенные намерения в глазах Хоуп.

- Я просто хочу, чтобы ты почувствовал себя лучше, - мягко произнесла она. – Мы можем посидеть на диване или же… поступить так, как тебе нужно, Джош. Иногда необходима всего одна ночь, чтобы на время отключить мысли и чувства.

Я посмотрел на нее.

Ее взгляд упал на мои губы.

– Я могу сделать так, что ты почувствуешь себя лучше.

Стоило ей только наклониться ближе, я высвободил свою руку из ее хватки.

– Ах ты, фальшивая стерва. Ты сделала это специально.

- Что? – она притворилась удивленной.

- Ты говорила, что в точности знаешь количество своего белья. – Я швырнул в ее сторону кружевом, она поймала их на уровне груди. – Ты нарочно оставила их здесь, чтобы Эйвери нашла!

- Джош, - начала она. – Ты расстроен. И ведешь себя глупо.

Мой палец указал на дверь, внутри клокотала ярость.

– Убирайся. Убирайся, пока я не вышвырнул тебя отсюда пинком по зад.

- Псих, - отступила она. Затем замерла в холле и возмущенно продолжила. – Вы с Эйвери стоите друг друга.

- Да, стоим, - ответил я, хлопнув перед ее носом дверью.

***

Спина болела от долго сидения на полу, но эта боль была необходима, чтобы выжить. Эйвери ушла три дня назад, примерно столько же продолжался мой запой.

Руки дрожали, когда я прижал горлышко «Джека» к губам и зажмурился, стоило жидкости проделать обжигающий путь к желудку.

Янтарная жидкость едва сочилась, но я усердно пытался высосать ее содержимое. Отбросив стеклянную тару в сторону, она грохнулась и застучала по полу, присоединившись к остальным около кухонного островка.

Я опустил взгляд на свои руки, согнув пальцы, почувствовал, как открылись раны на содранных костяшках.