– Зачем?! – прохрипел он. Горло что-то сдавливало. И проснуться ему никак не удавалось.

    – Как зачем? – подивился голосок. Одна из белесых фигур, кольцом зажавших его, текуче двинулась и подошла поближе. – Чтобы испросить освобождения. Ибо только вы способны нам его дать…

    – И вы туда же, – почти безнадежно протянул Серега. – А почему – только я?

    – Как же иначе, милорд? – Фигура рядом взволнованно заколыхалась. Серега увидел, как на просвечивающем бесплотном лице еще шире распахнулись и без того большие глаза. – Дабы освободить безвинно убиенных, следует покарать их убийцу. Законно покарать. А сие под силу лишь тому, кто имеет на это право: законный властелин и сюзерен этих земель…

    – Я, – догадался он. – Стало быть, вам нужно освобождение?

    Фигура поклонилась:

    – Так же, как оно было нужно и тем, чья ужасная смерть прокляла землю и привела ее к Отсушению… Вы освободили их, приговорив к оскоплению тех тварей из замка Дебро. Приговорив и свершив наказание – как герцог Де Лабри и властелин земель. Теперь егерь и его жена рядом с Творцом нашим. И мы просим о том же. Никто другой… только герцог…

    Фигуры заколыхались и исчезли.

    И снился ему сон. Чей-то голос (уж не сэра ли Монтингтона Скуэрли?) поучал:

    – Всякое государство держится на законе. Что такое закон? Это найденный и одобренный обществом эквивалент преступления, выраженный в наказании. Принцип действия-противодействия. Когда в физике система находится в равновесии? Когда всякое воздействие на нее компенсируется равным противодействием с другой стороны. В любом обществе преступление должно уравновешиваться наказанием. В чем долг правящей верхушки? Проследить, чтобы соотношение соблюдалось. Если вдуматься, все великие империи пали не от внешнего агрессора, а от того, что неправильно было подобрано соотношение дело-и-воздаяние Подобрать эквивалент и проследить…

    Голос замолк, и Серега начал тонуть. В воде. Но дышалось при этом почему-то вполне нормально. Погружаясь под воду, он рассматривал ночную незнакомую реку, в которой тонул, – темно-серая гладь воды, в которую он замедленно погружался, и пастельно-серое небо, раскинувшееся над рекой. Полная, почти идеально круглая луна наверху. Затем он увидел еще четыре луны – только чуточку поущербнее и пониже первой. Практически эти четыре последние луны висели над самым горизонтом.

    Пять лун, припомнил он. Перед гибелью какого-то там императора в древнем Китае на небе тоже видели загадочные пять лун. Но он-то не император…

    Опять где-то в отдалении невесело засмеялся девичий голосок. Потом леди Клотильда нежно-нежно (от этой нежности холодок по коже продирал почище и посильнее, чем от медленного затопления собственной персоны в водах неизвестной реки в компании пяти лун) заявила:

    – Долг сюзерена – вершить суд. Правомочность его деяний определяется им самим, исходя из тягости состояния жертв, которые прибегли к его правосудию. Клянешься ли ты, сэр Сериога, всегда справедливо вершить суд и неукоснительно свершать наказания над виновными? Помни, слово твое есть слово не только герцога, но и мужчины.

    – Клянусь! – Открывал он рот или не открывал? Во всяком случае, проклятое “клянусь” прозвучало достаточно ясно. Ну и черт с ним, сны, всего лишь сны… и, кроме того, пора бы уже и проснуться, пора начать искать выход из сложившейся ситуации.