Никита сел в свой пинасс и через полчаса ураганного полета прибыл на базу археонавтов.

Какой-то аппарат попытался увязаться за ним в пределах видимости, но отстал.

В диспетчерском пункте базы Пересвет оставил записку Флоренс Дженнифер, что ждет ее вечером в кают-компании, и вернулся на Д-комплекс. Слова Морица о совершенстве техники дайсониан не шли из головы, была в них притягивающая сила и тайна, и Никита, переодевшись в своей каюте, направился в музей, или, как его называли исследователи, «культ-отстойник», в котором найденные на планетах драгоценные раритеты, памятники искусства и культуры строителей Сферы проходили первое обследование специалистами.

Музей занимал четыре помещения на внешнем горизонте Д-комплекса, там же, где располагались административные и научные отделы исследовательского центра.

Первые три помещения, узкие и длинные, служили складом экспонатов, четвертое — лабораторией с аппаратурой анализа и обработки данных. Музей был открыт круглосуточно.

Никита медленно прошелся вдоль стеллажей с экспонатами в первом зале, в котором хранились предметы культуры и искусства: странные статуэтки, сосуды, обломки скульптур, в том числе и перстни, найденные Уве Хооном. Во втором зале помещались останки машин и механизмов, многие из которых имели вид только что сошедших с конвейера, а третий был полон предметов невыясненного назначения.

Никита остановился возле первого бокса и с любопытством прочитал табличку на прозрачной стенке: «Клеймор».

На полу бокса стояла на торце, ни на что видимое не опираясь, гигантская — метра два в высоту — «бритва» из какого-то желтого металла или сплава. «Клеймор» имел вид именно старинного земного бритвенного лезвия как на первый взгляд, так и на второй.

— Любуетесь? — обратился к инспектору пожилой мужчина с эмблемой археонавта на рукаве, доселе исподтишка за ним наблюдавший.

Никита обернулся.

— Любопытная штуковина. Клеймором ее назвали, очевидно, в шутку?

Пожилой сморщил лоб в улыбке. «Лука Захаров, — шепнул «Вася». — Археонавт, пятьдесят три года, семь лет экспедиций, три монографии о культуре Зоо».

— Шутников у нас хватает. Клеймор — это обоюдоострый кельтский меч, так что по названиям можете судить и о наличии иронии и юмора. Материал клеймора — бериллиевая бронза, и ни следа коррозии! Древние дайсониане использовали методы биоконсервации за десять тысяч лет до нашего рождения.

Перешли к следующему боксу. «Робот-универсал».

Чудище непонятной формы с десятком гофрированных шлангов-щупалец и пятью выпуклыми глазами.

— Внутри обнаружили нечто вроде потухшего электронно-кристаллического мозга и обширной нервной системы, — опять пояснил гид, — но функциональные характеристики этого монстра остались невыясненными.

Полуметровый серый куб, изъеденный крупными порами, похожий на блок из сипорекса — древнего земного пористого бетона. «Водяной». Почему «водяной»?

— Стоит к нему приблизиться вплотную — и он превращается в фигуру, напоминающую корягу. — Эксперт заулыбался. — Кто-то увидел в коряге сказочный персонаж. Показать?

— В другой раз. Начинку изучили?

— Внутри куба нет никакой начинки — один сплошной кусок студня, желе, не поймешь даже, живое оно или нет. Но биологи отказались признать его живым.

Прошли мимо дерева с неуловимо строгой нерегулярностью расположения металлических на вид ветвей, под деревом была табличка с надписью: «Фракталь».