— Сам же говорил, что драконы неразумны, и в то же время пытаешься поймать их пси-излучение. С таким же успехом можно просто позвать его и мысленно спросить, разговаривает ли он по-английски.

В тот же миг Тихоня изогнул шею и глянул на людей в упор. Алиссон чуть не свалился вниз, на «седло», потому что ему показалось, что по затылку кто-то врезал стеклянной бутылкой, осколки который вонзились в череп, прошили голову насквозь и вышли через глаза двумя лучами синего света. Вспышки эти породили целую вереницу тающих видений: Странные призраки на невероятных животных или птицах. Шлепок удара вызвал в ушах грохот морского прибоя и каскад необычных звуков: щелканье кастаньет, бульканье и писк. Тело заполнилось водой, вода закипела, испарилась фонтаном через дыру в затылке, в глазах потемнело.

Длилось это состояние несколько мгновений.

Норман снова обнаружил себя висящим на шее суперзавра на «липучках», а Кемпер внизу на «седле» оглянулся по сторонам, шепча проклятия.

— Или я принимаю желаемое за действительное, — хрипло сказал Алиссон, — или он нас понял! Во всяком случае, анализатор сработал, в диапазоне био даже зашкалило.

— Чуть не задавил, дурак! — ответил Кемпер тенором. — Или это мне тоже показалось?

— А что ты почувствовал?

— Будто я упал в бездонный колодец и лечу в космосе… Потом вынырнул посреди болота: все зелено, зыбко, морда в тине, почти ничего не вижу, ноги свело… причем их шесть, а не две… И сверху кто-то сидит, давит на шею, вгоняет в болото…

— М-да, разные мы с тобой люди. Мне привиделось другое.

Алиссон слез вниз, погрозил пальцем все еще разглядывающему их Тихоне.

— Не балуй, зверюга. Может быть, ты нас и понимаешь, но мы тебя не совсем.

Суперзавр дернул головой, по коже шеи пробежала быстрая рябь, вызвав тонкий стеклянно-металлический перезвон выпуклых ромбовидных пластин.

Снова тяжесть навалилась на головы людей, сбив дыхание и ритм работы сердца. Алиссон потерял ориентацию, схватился за плечо Кемпера. В глазах поднялась кровавая пелена, спала, смыв все краски окружающего мира, так что стал полупрозрачным, как мутное стекло. Затем последовало головокружительное падение в бездну, свет в глазах померк, ударило в ноги… во все шесть… в груди гулко заработали три сердца… два боковых глаза требовали энергии, а передний слезился… и очень чесалась шея за плавником…

Очнулся Алиссон там же, на гладкой поверхности «седла». Ноги дрожали, во рту пересохло, сердце колотилось о ребра, хотелось прилечь и закрыть глаза. Те же ощущения владели и Кемпером, разве что в меньшей степени.

— Хватит экспериментировать! — буркнул летчик, глотнув из фляги. — Я тебе не подопытный кролик, а эта зверюга не умеет рассчитывать дозы своего психованного излучения.

— Ты прав. И все же мы с тобой сделали сенсационное открытие: суперзавры отзываются на мысли человека! А значит контакт с ними возможен.

— Если удастся… — Алиссон не договорил.

Видимо, не получив ответа, какого он ждал, Тихоня поднял голову к небу, и над пустыней прокатился леденящий душу клич, в котором смешались орлиный клекот, волчий вой, бас органа, вопль трубы, тремоло сверчка и визг раздираемого железного листа!

Исследователи не помнили, как они спустились с крупа суперзавра и ударились в бега, пока не удалились на приличное расстояние. Остановились, с трудом переведя дыхание, уняли дрожь в руках и ногах, сделали по глотку виски.

— Carmen horrendum, — прохрипел Алиссон, пряча флягу.