— У Джеймса дома есть еще кораблики. Он сказал, что принесет их завтра. Мы запустим целый флот!

— Но, Робин, мы же не можем…

— О, скажите «да», Изабель! — Марианна взяла ее за руку. — Джеймс не предложил бы поделиться своими драгоценными корабликами, если бы Робин ему так сильно не понравился! Подумайте о моей несчастной двоюродной бабушке. Хоть она и обожает Джейми, но все равно будет благодарна за часок-другой тишины.

Изабель взглянула на серьезное лицо Джеймса де Корси. Он смотрел на нее напряженными серыми глазами дядюшки, и в них она прочитала мольбу, которой не заметила в пустом взгляде Блэквуда.

— Да, хорошо. — Изабель прикусила губу, пытаясь придумать, как второй день подряд избавить сына от урока латыни. Может быть, если мистер Каллен согласится пойти с ними в парк и по дороге учить Робина латинским названиям деревьев и цветов, это подойдет?

— Превосходно! А вы, Изабель, должны как можно скорее прийти к нам на чай. Или, может, мне навестить вас в Мейтленд-Хаусе? Как будет лучше? — Марианна болтала так, словно они знакомы уже много лет.

— У нас назначена встреча, моя дорогая, — заметил лорд Уэстлейк, взяв жену под руку. — Ты можешь послать записку.

— Только одну? — удивился Блэквуд, снисходительно улыбаясь сестре. — Обычно Марианне требуется не меньше шести записок, чтобы организовать самое простое чаепитие.

Изабель не сдержалась и улыбнулась. Блэквуд такой красивый и такой обаятельный, когда поддразнивает сестру. Он краем глаза уловил эту улыбку, повернулся и посмотрел прямо на нее. Изабель закусила губу, чувствуя, как под его взглядом ее снова охватывает жаром.

— Мы встречались раньше, графиня? — негромко спросил Блэквуд. — Вы кажетесь… — На мгновение он наморщил лоб и снова скользнул по ней взглядом. — Нет, я ошибся, — заключил Блэквуд, когда его взгляд добрался до подола серого платья.

Гордость завладела языком Изабель и последними отголосками разума.

— Нет, милорд. Я совершенно уверена, что не встречались. Вряд ли мы вращаемся в одних и тех же кругах.

Могла бы прикусить язык и не выпаливать вторую половину. Это прозвучало так же чопорно, как у Эвелин Реншоу, и так же грубо, как у Онории.

Изабель увидела, как сощурились его глаза, когда Блэквуд услышал ее резкий голос, и в ужасе отвернулась, начав оттирать грязь с курточки Робина. Холодная влага просочилась сквозь перчатку. Изабель уставилась на свою ладонь — перчатка испорчена. Она зажмурилась и сжала ладонь, дожидаясь, когда вернется спокойствие.

На самом деле это не было настоящим оскорблением, не с его репутацией. И потом, Изабель почти не солгала, когда сказала, что они не встречались. Блэквуд провел вечер, очарованный экзотической леди по имени Ясмина, и совершенно точно никогда не знакомился со скучной, немодной и послушной долгу Изабель. И только что подтвердил, что он никогда даже не посмотрит на нее, не говоря уж…

Изабель сжала маленькую ручку сына, как спасательную соломинку, сохраняющую ее рассудок.

— Мы должны идти, — произнесла она хриплым, задыхающимся голосом и улыбнулась Марианне, упорно отводя взгляд от Блэквуда. Она не могла смотреть на него. Не сейчас. А может быть, и никогда больше.

Изабель даже сумела сделать небольшой реверанс, затем повернулась и пошла вслед за Робби, потащившим ее к няне, туда, где ей уже ничего не угрожало. Она решилась обернуться только раз, но Блэквуд уже устремил взгляд на стайку щебечущих девиц, огибающих пруд. Изабель с горечью сглотнула. Ее выбросили из головы и мгновенно забыли.

Глава 7

— Ну, мне она очень понравилась, — начала Марианна, когда они выезжали из парка.