— Не пытайся читать мои мысли, — обрезал виконт, но все же взял стакан, одним глотком осушил его и протянул обратно Джулиану.

— Признаться, я разочарован, — ни с того ни с сего заявил Джулиан, в очередной раз вытаскивая пробку из графина. Мадера с бульканьем потекла в стакан.

— В чем еще дело? — раздраженно осведомился виконт. — Что тебя разочаровало?

— Ну, грех, конечно, жаловаться, но тебе не кажется, что не очень-то вежливо опускать занавес, не дождавшись окончания пьесы?

Эдвард медленно повернулся к другу.

— В каком это смысле? — очень тихо спросил он.

— В том, что эта девчонка, кем бы там она ни была, отдалась бы тебе по первому требованию где хочешь. — Молодой человек засмеялся, сверкнув двумя рядами белых зубов. — Причем в буквальном смысле — где хочешь. Я уже надеялся проверить, улучшилась ли твоя техника с тех пор, как я наблюдал ее в последний раз. Защищайся и нападай — и вперед, к победе. Помнишь те деньки?

— К несчастью, все мы в юности совершаем немало глупостей. Виконт хотел бы забыть некоторые события своей жизни, особенно те, что относились к началу его учебы в Кембридже и двум престарелым девицам легкого поведения, которые с радостью согласились посвятить двух юных выпускников Итона в самые экзотические способы плотских утех.

— Знаешь, Эдвард, и сейчас найдется немало тех, кто не откажется закатить небольшую оргию. Буквально на днях кто-то из приятелей советовал мне посетить некий монастырь в определенный час ночи. Похоже, старый добрый клуб Адского Пламени еще не канул в Лету.

Эдвард с отвращением скривил губы.

— Не выношу этих старых шлюх, обряженных тринадцатилетними девственницами, с повадками и гоготом, как у пропитых извозчиков. И всяких французских извращенцев тоже не выношу.

— Честно говоря, в данный момент его могла бы заинтересовать лишь одна девственница в мире. А возможно, и не только в этот момент, но и вообще… Виконт шумно перевел дух. — Словом, все эти глупости в твоем вкусе мне не по душе.

— Отнюдь нет, ни в каком не в моем. — Джулиан развел руками. — Ты и представить не можешь, что происходит со мной при одном упоминании о подобных мерзостях. Просто, полагаю, сцена, которой я только что невольно стал свидетелем, пробудила какие-то эмоции даже в моей бесчувственной и аскетичной натуре. Страшно эротично, старина. Эти груди в лунном свете. А ножки. А…

— Хватит, Джулиан, — оборвал его Эдвард, внимательнее приглядываясь к другу. — Верю, что ты и впрямь впечатлен. Ты совсем не в своей тарелке. Что, проблемы с женщинами?

— Пфа! Ты же знаешь, у меня нет времени на такую ерунду. Подчеркнутое отсутствие у Джулиана интереса к противоположному полу ни на миг не обмануло Эдварда. У младшего Ллойд-Престона, отпрыска благородной, но небогатой семьи, всегда было туго с деньгами. Два года назад он до безумия влюбился в некую девицу, без зазрения совести променявшую его на более выгодного жениха. В день, когда объявили об их помолвке, Джулиан умудрился напиться до бесчувствия. А на следующий день, пока Эдвард поддерживал голову друга над умывальником, несчастный влюбленный поклялся никогда больше не влюбляться вновь. Вплоть до сегодняшнего дня он свято выполнял эту клятву, но виконт Хаксли знал, какой вулкан страстей пылает под холодной и сдержанной внешностью Джулиана.

— Слыхал последние новости о тебе, Эдвард. — Ллойд-Престон поигрывал полным стаканом. Линии его губ стали тверже, и Эдвард догадался, что друг тоже вспомнил свою утраченную любовь.

— И какие именно, позволь спросить? — Виконт с размаху бросился в кресло и вытянул ноги.