— А теперь, Линдсей, пожалуй, мне пора помочь тебе освоиться со шлейфом на бальном платье.

Ее учащенное, взволнованное дыхание безумно волновало и будоражило виконта. Черты лица девушки словно заострились от смущения и испуга.

— Ну, мое дивное видение, покажи-ка мне, как ты с ним управляешься.

Не отводя от него глаз, она неловко махнула рукой за спиной.

— Повернись.

Она послушалась, но по-прежнему оглядывалась на него через плечо, пытаясь встретиться с ним взглядом. Эдвард сглотнул. Нет, эта девушка его с ума сведет. Во всем свете второй такой не сыщешь. Никогда еще он не чувствовал себя так, как в эту минуту.

Шагнув к невесте, он взял маленькую холодную ручку.

— Вот так вот, малышка. При повороте легкий взмах рукой и движение бедрами. Ручаюсь, ни один мужчина от тебя глаз не отведет.

А если она еще и выглядеть будет так же, как сейчас, все просто на колени попадают. Эдварда заранее охватила ревность. Пусть только кто-нибудь попробует слишком долго глазеть на его невесту! У такого глупца надолго пропадет охота попадаться на глаза лорду Хаксли.

Осторожным, почти незаметным движением Эдвард ухватился за бедра девушки и притянул к себе, прижимая к той части своего тела, что уже не могла скрывать охватившее его желание. Линдсей не сопротивлялась, лишь бросила на него пламенный, лихорадочный взгляд. Стараясь взять себя в руки, виконт принялся поправлять платье у нее на груди, невольно продлив это нехитрое действие так долго, что ему показалось, что у него вот-вот подкосятся ноги.

Стоп! Он ведь затеял все это сватовство не ради своих плотских желаний. Им движет иная цель, а влюбляться вовсе не входило в его планы.

Эдвард шагнул назад. В жилах неистово пульсировала кровь. Любовь? Да нет никакой любви, все это вздорные выдумки поэтов и романтиков, годные лишь на то, чтобы морочить глупых женщин.

— Прости.

— Что? — Уж не ослышался ли он? — Что ты сказала? Девушка плакала — беззвучно, почти без слез, но, несомненно, плакала.

— Прости, я не хотела… Наверное, я слишком… несдержанная, да? Я читала про таких, как я, но никогда не думала, что у меня и у самой обнаружатся такие наклонности. Боюсь, я совсем не могу себя контролировать, когда доходит до… Я сама себя не понимаю.

Внезапно Эдвард почувствовал себя очень старым — старым и умудренным жизнью. Бедная крошка. Бедная маленькая Линдсей. Она хочет, но сама не знает — чего.

— Милая, не думай об этом. Просто пойми, что таким женщинам, как ты, лучше быть замужем.

Впредь надо постараться поменьше бывать с ней наедине, а не то он вконец голову потеряет. Нельзя ни на шаг отклоняться от задуманного пути. Настоящее испытание настанет, когда они наконец поженятся и он будет волен делать с молодой женой все, что пожелает. И вот тогда-то ему лучше облечься в броню — не то искушения не избежать.

— Эдвард, — прервала она поток его размышлений, — ради Бога, отошли меня обратно домой.

Ответ мог быть только один. Брак их состоится — но останется фиктивным, пока с Латчеттом не будет покончено и он не покинет пределы Англии.

— Ну, пожалуйста, Эдвард. Ты слишком дорог мне, чтобы… — Она испуганно прикрыла рот ладошкой.

Виконт сузил глаза.

— Наша свадьба состоится в ту минуту, когда мы с Антонией… ну и твоим сводным братом, разумеется, сочтем, что пришло для этого время, — ни раньше ни позже.

Он знал — Линдсей вовсе не хотела сказать, что он ей и в самом деле дорог, она не то имела в виду. Нет, просто девочку испугали внезапно проснувшиеся в ней плотские желания.