|
Теперь, в эту минуту, вы - Венера, зрелая и выхоленная. Ваша красота не может больше возрасти и еще не уменьшается. Это момент, который не вернется. И также мой момент - единственный; только в нем живет творение, и оно умерло бы вместе с ним. У каждой цели нашей жизни мы встречаемся. Несомненно, никогда два человека, в этом особенном смысле, не были так тесно связаны, герцогиня, как мы. Как сильно я чувствую это! Мы созданы для того, чтобы возвышать друг друга, делать друг друга изысканнее, великолепнее, помогать друг другу в достижении совершенства, и, наконец, на высоте, боготворить один другого без желаний. - Какие пламенные слова! - Это правда, они не нужны. Вы и без того сделаете все, что я хочу, станете моей возлюбленной и моей моделью. - Серьезно, я не буду больше слушать. - Это не поможет вам. Вы уже раз выслушали меня: между нами лежал умирающий свидетель, который не выдаст ничего из услышанного. Этого нельзя изменить. - Раньше, когда вы поделились с нами историей жестокой Мадонны, - знаете, что я собиралась отказаться от знакомства с вами? Я не делаю этого, заметьте. Я не боюсь быть скомпрометированной вами. И я не хочу, чтобы вы вообразили себе это. Ваши желания и мысли остальных - все это только игры вокруг меня. - Я знаю, вы остаетесь недоступной. - Потому-то ваши притязания так чудовищны? - О, с вами, герцогиня, нужно идти напролом, хотя бы и рискуя сломать себе шею. Перед вами нужно разыграть сверхчеловечески сильную, не останавливающуюся ни перед чем, мужественность. Простой мужской любви вы не понимаете; она не достигает до вас. Ваше естественное убеждение, - что вы единственная в своем роде, недоступная остальному человечеству и неспособная приблизиться к нему. И вы, действительно, таковы! Вы не можете, не обманывая себя, стать чьим-нибудь другом! Как вы достойны сострадания! Даже в любви - и какой любви! - с вами возможна только вражда, - еще хуже: внутреннее отчуждение. Он увидел, как она испугалась, и его бросило в жар от желания заключить ее в объятия. - Простите, - беззвучно сказал он, - это были только злые слова. Я буду любить вас во всем вашем одиночестве. Забудьте боль, которую я только что причинил вам. Мы будем очень любить друг друга и не будем мучить один другого. - Будем надеяться, - ответила она. - Мы достаточно боролись друг с другом прежде. - Это, по крайней мере, верно. Я жажду покоя. Вы оставите меня на даче несколько времени одну. Я возьму с собой только Нино. - Вы напишете мне, когда мне приехать? - Не знаю... Фрау Беттина! - Герцогиня? - Я скоро напишу вам и попрошу вас навестить меня. Вы приедете? - Да. Клелия молча ломала руки. "Она слишком глупа!" - Джина, - сказала герцогиня, - вам надо было привести в порядок дела у себя на родине. Когда вы уезжаете? - Я уехала бы сейчас, но Нино не хочет. - Ты не хочешь? Он посмотрел ей в глаза. - Нет. - Тогда поезжай на дачу со мной, пока твоей матери не будет здесь. Мы будем совершенно одни друг с другом и будем очень счастливы. *** На следующий день они уехали. Вечер был уже близок, когда они поднялись на гору к вилле. Нино замолк; он думал: "Я сижу на этих шелковых подушках возле моей Иоллы, я увожу ее в волшебный замок. |
