– Какого черта?!

Сидящая напротив него Селин подскочила и одарила меня презрительным взглядом, но сегодня она опоздала – я уже исчерпала лимит впечатлительности.

– Кто тебе дал право сюда врываться и почему ты не в колледже? – возмутилась она.

– А я там была. Оказалось занято. И знаете кем? Олив Меннинг!

Воцарилась тишина. Ожидаемого эффекта заявление не произвело: никто не спешил ужасаться или удивляться, Селин с Самаэлем почти синхронно нахмурились, а затем переглянулись.

– А кто такая Олив Меннинг? – осторожно спросил Самаэль.

– А, ты даже не помнишь. А так удачно использовал ее имя, чтобы доказать, какое ужасное я существо.

– А… ты о той девочке, которую ты травила?

– Я травила?! Я защищалась!

– Это спорный вопрос.

Самаэль вздохнул.

– Селин, оставь нас, пожалуйста.

– Зачем? – фыркнула я. – Без нее явно не обошлось. Или что, в городе, где я выросла, появился второй убийца, отправляющий на тот свет девятнадцатилетних студенток?

– Аида!

– Что?!

В сердцах я пнула ни в чем не повинное кресло. Селин, обычно не упускающая случая бросить шпильку, поспешно ретировалась, явно посчитав меня за ненормальную. А может, понадеялась, что терпение Самаэля лопнет и он отправит меня в Аид.

– Садись, – сказал он.

– Не хочу, спасибо. Что Олив Меннинг делает в Мортруме? Ты сказал, мы не можем пересечься со своими знакомыми!

– Я сказал – с родными. Мир не бесконечен, Аида, ты вполне можешь встретить здесь однокурсников или соседей.

– Олив Меннинг – не однокурсница и не сосед! Она превратила мои школьные годы в ад!

– Ты ей отомстила, кажется?

– Да. Поэтому теперь ее очередь.

– Ты преувеличиваешь. Олив должны были разъяснить все о нашем мире. Она будет стараться быть лучшей версией себя, меняться и взрослеть. И тебе не помешает.

– Супер! Может, спросим у Риджа, как продвигаются дела? И что Олив вынесла из урока проводника?

– Олив первый день в нашем мире, а вот ты, – Самаэль смерил меня тяжелым взглядом, – не вынесла из уроков вообще ничего. Я надеялся, ты изменилась. Стала взрослее, ответственнее, разумнее. А ты? Устроила истерику из-за того, что не понравилась новая соседка?

– Зачем вы это делаете? – устало спросила я.

– Что? Живем, как жили, не падая ниц перед снизошедшей королевой? – саркастически хмыкнул Самаэль.

– То есть Олив Меннинг здесь случайно? И вы не знали, что приводите именно в мою группу девчонку, которая вместе с друзьями избила меня и сломала два ребра, из-за чего я пропустила отбор на чемпионат страны и едва не рассталась со спортом? А… нет, это, должно быть, не та Олив. Это Олив Меннинг, которая вместе с парнем заперла меня в багажнике машины и никому не сказала… Тоже нет? А может, та Олив, которая разрисовала надгробие на могиле моей матери? Не угадала? Тогда да, это Олив Меннинг, бедняжечка, над которой я издевалась.

– Я не знал, что она так к тебе относилась… – задумчиво проговорил Самаэль, как-то резко растерявший праведный гнев.

– А что, в личном деле не написано?

– Там лишь твои поступки. Не окружающих.

– Я про личное дело Олив. Мои грехи вы изучили очень подробно, а ее предпочли не заметить. Так она здесь случайно или вы притащили ее, чтобы меня проверить или преподать мне урок? Вы ведь так уже делали.

– Аида, ни у кого нет цели причинить тебе боль.