– Аида, ни у кого нет цели причинить тебе боль. Я обещаю подумать над тем, как оградить вас с Олив друг от друга.

– Тогда ответь мне на вопрос. Кто жил в моей комнате до меня?

Самаэль молчал. И – что для него было удивительно – старательно избегал моего взгляда, выводя на листе бумаги какие-то бессмысленные узоры.

– Понятно. – Я устало покачала головой. – Очередной этап воспитательного процесса. Сэкономлю тебе время: я не стала хорошей и ничему не научилась. Я не буду улыбаться ей и помогать найти нужную аудиторию в колледже. Пусть только попробует ко мне подойти – то, что я делала на Земле, покажется ей детскими шалостями. Кстати, я прогуляла пары. Не забудь записать это в личное дело, а то судьям будет тяжело решиться отправить меня в Аид.

И, пожалуй, я выдохлась. Наверное, не стоило вываливать на Самаэля весь ворох эмоций, но обида оказалась сильнее здравого смысла. Олив была моей первой подругой, единственным, кто заинтересовался странной девчонкой, постоянно пропадающей на катке. Я доверяла ей все секреты. А она чуть не свела меня с ума, и, если бы не папа, я пополнила бы список безликих жертв школьного буллинга.

Стыдно ли мне, что я как следует отыгралась на Олив в старшей школе? О нет, я и десятой доли того, что делала она, себе не позволила. А результат, что характерно, одинаковый: мы в Мортруме, две души на отработке.

– Твой отец, – настиг меня голос Самаэля уже в дверях.

Кажется, нас слышали все стражи, что были на местах.

– Что?

– В комнате до тебя жил твой отец. Я надеялся, ты разберешь его вещи и поймешь сама. А ты просто выбросила их в коридор.

– Вам нравится это, да? Издеваться. Смотреть, как я мучаюсь в попытках найти информацию о нем. Посмеиваться, зная, что она была у меня под носом.

– Я всего лишь пытался дать тебе понять, что твой отец не был хорошим человеком, не нарушая законов Мортрума. И в его личном деле, в отличие от твоего, запись об Олив Меннинг есть. А теперь иди домой, Аида, и если ты еще хоть раз ворвешься в мой кабинет с претензиями, я перестану быть добрым, и уже тебе школьные годы покажутся Элизиумом. Вон!

В ответ на рык я как следует хлопнула дверью, и вздрогнули даже самые невозмутимые стражи.

***

– Если я подойду ближе, ты меня не убьешь?

– Тебя прислал Самаэль? – Я оглянулась на Дара и снова подняла глаза к темному небу в надежде, что с него подмигнет хоть одна звезда, напоминая о доме.

– Прислал – не то слово. Сэм сказал, что тот, кто найдет тебя и проводит домой, получит награду. А мне очень, очень кое-что от него было нужно. Я сразу подумал, что ты пошла куда-то, где уже была. Бар – слишком очевидно, твоя бывшая комната – не то место, где ты бы пряталась ото всех, министерство и колледж наверняка Сэм проверил, ну а в архив тебя не пустили бы. И я вспомнил об этом месте. Тебе здесь не страшно?

Я пожала плечами. Вагончик старого аттракциона, в который я забралась, жалобно звякнул. В прошлый раз ржавый поезд увез меня к самому Пределу, но сейчас, без магии Дэваля, он был лишь старой никому не нужной железякой.

– И что, братик велел привести меня за ухо?

– Нет, просил присмотреть. На улицах может быть опасно. Темные души и все такое.

Дар замолчал, и я не стала продолжать диалог. Он уселся прямо на землю, привалившись к вагончику, а рядом положил большой, до отказа набитый рюкзак. Я не стала спрашивать, что в нем, хотя и заинтересовалась.

– Слышал, ты встретила знакомую из прошлой жизни.

– Это тебе Самаэль так сказал? Знакомую?

– Не совсем. Он сказал, ты встретила девушку, с которой у тебя был конфликт, и испугалась.