Владимир Гриньков. Министерство мокрых делШоумен – 4
Я не знаю в жизни ничего более неожиданного, чем неприятности. Никогда не успеваешь к ним подготовиться – они возникают внезапно, не заботясь о том, что ты еще не оклемался от предыдущих. Со счастливыми случайностями как-то не так удачно получается: они приходят не часто, не так неожиданно и быстро растворяются в потоке суеты. А вот у неприятностей удар точный – они бьют сразу и наотмашь. Мы сидели вдвоем со Светланой в офисе нашей студии. Если вы решили, что мои мысли о неприятностях – это о Светлане, то ошиблись. У нас с ней полное взаимопонимание, крепкая любовь (в далеком прошлом) и столь же крепкая дружба (это сейчас). Такими подругами мужчины не разбрасываются, их ценят, и я не исключение. Так что Светлана для меня – друг, почти сестра и заодно коллега. Светлана разбирала поступившую почту. Я же творил. Творческий процесс протекал следующим образом. Я сидел развалившись на диване и смотрел в потолок. У нас на носу была съемка очередного выпуска программы «Вот так история!». Сценарий готов, участвующие в сценах люди замерли в положении высокого старта, герой программы уже давно созрел (хотя лично он о том даже не догадывался), а я все тянул. Не могу точно определить причину внезапно охватившего меня ступора, но «добро» на съемку я не давал. Что-то мне в сценарии не нравилось. – У нас график, – спокойно напомнила мне Светлана. – Сроки. Сказала без укора и нажима. Надо, мол, снимать – только и всего. Я оторвался от тяжких дум и посмотрел на нее. У Светланы сейчас был вид делопроизводителя какой-то заштатной государственной конторы. Только черных нарукавников не хватало для полного сходства. – Что с почтой? – спросил я, только чтобы не отвечать на хотя мягко, но прозвучавший в ее словах укор. – Пишут, – ответила она неожиданно резко. – Подбрасывают новые идеи? – Я попробовал придать своему вопросу игривость. – В каждом втором послании, – коротко отозвалась Светлана. – Озвучишь? – не унимался я. – Соседа вот своего предлагают разыграть. У него машина, и в эту машину прямо на его глазах въезжает «КамАЗ»… – печально ответила она. – Да, это свежо, – заскучал я. Светлана вздохнула и одарила меня взглядом, в котором читалось бесконечное сочувствие. – У тебя нехорошее настроение, Женька… – осторожно сказала она. – Ты чертовски проницательна, – машинально ответил я. Больше всего мне хотелось, чтобы меня все и навсегда оставили в покое. Светлана с хрустом вскрыла очередной конверт. Видимо, она все-таки разозлилась. – Все нормально в нашем сценарии, – сказал я примирительно. – Все хорошо. Все гладко. Это-то и не нравится! – Сценарий как сценарий, – монотонным голосом ответила Светлана, читая свежевскрытое письмо. – Изюминки нет. – А вот еще! – сказала Светлана, пробежав глазами текст очередного послания. – Предлагают закатать в банки с этикеткой «Тушенка» красную икру. – И что? – И так продавать. – А смысл? – Ну, покупает человек якобы тушенку, приносит ее домой, открывает, а там вместо тушенки… – Как же мы это снимем? – Я не дал ей договорить. – Ну, купил, бросил в сумку, принес домой. Как снимать его, если он сидит за бронированной дверью своего жилища? Откроет втихаря нашу «тушенку» и помчится за следующей банкой. Этак на него красной икры не напасешься. Хотя… – Я развеселился. – Если вот только эту икру продавать не в жестяных банках, а в стеклянных… – В прозрачных, что ли? – Ну! Видно же, что икра. |
