— Правда?
— Правда. Только обязательно сдержи свое обещание.
Он призадумался на пару минут, а потом расхохотался и пожал плечами.
— Я же сказал, что твоя машина будет служить мне напоминанием!
Вернулся Гил и начал было спорить с Флетчером о машине, но мальчуган был настолько перевозбужден от счастья, что не слышал ни единого довода. Тогда Гил повернулся к Дори.
— Флетчер, по-моему, тебе пора укладываться в постель. Нам с твоим отцом нужно кое-что обсудить.
— Вот это должно быть здорово! Пожалуй, я останусь, — сказал мальчишка.
— В постель, — одновременно произнесли Дори и Гил, не отводя глаз друг от друга.
— Ладно, ладно. Спокойной ночи, — сказал тот. И, остановившись в дверях, обратился к Дори: — Спасибо тебе.
— Не за что, Флетчер. — Краем глаза она видела, что он уходит. — Все или ничего, — торопливо сказала она, видя, что Гил настроен весьма воинственно.
— Что — все или ничего?
— Одна партия в бильярд. Все — значит, ты даешь мне два обещания, которые обязательно выполнишь, если я, конечно, выиграю. Ничего — я оставляю себе машину и объясняю все Флетчеру, чтобы тебе не иметь бледного вида.
— Ты уверена, что хочешь отдать ему машину?
— А ты уверен, что не будешь особо возражать, если я это сделаю?
— Если ты этого действительно хочешь — не буду.
— О Господи, ну сколько же можно? — заворчал Мэтью. — Вы будете наконец играть или нет?
— Одну секунду. — Гил поднял руку. — В конце концов, это всего лишь бильярд. Пора уже поговорить серьезно. Что я получу, если выиграю?
— Я оставлю себе машину, а ты так и будешь хорошим парнем.
— А если проиграю? Это, конечно, исключено, но вдруг вмешаются космические силы? Что тогда?
— Два обещания, которые ты выполнишь.
— Плюс к тому, что машина достанется Флетчеру?
— Нет. Позволить ему взять машину — это как раз одно обещание.
— А второе?
— Ты посвятишь мне свой роман. — Глаза Гила сузились. Он как будто очень разозлился. — Ну, что? Боишься, что проиграешь? Конечно, ведь тогда придется сделать то, что ты должен был сделать еще пятнадцать лет назад. — Мэтью откровенно покатывался со смеху. — Можешь написать так: «Посвящается Дори, которая своей исключительной мудростью и уникальнейшим здравым смыслом и…»
— А ну-ка примолкни, куколка. Сейчас все решится раз и навсегда.
— Куколка? Ты назвал меня куколкой? Да за такое морду бьют, ты знаешь об этом?
— А я и не жду поцелуев, куколка. И не вздумай мечтать, что последние пять месяцев я витал где-то в облаках. Я всегда знал, что имею дело с настоящей акулой.
— Надо было тебе вести себя поосторожнее, — довольно заметил Мэтью. — Говорил я тебе, что он все поймет.
— Ну и ладно. — Дори пожала плечами. — Парнишка, конечно, ничего, смышленый, но настоящая игра куда забавнее… Да и выигрывать всегда приятно. Твой удар.
Гил начал игру и вел ее просто блестяще. К сожалению, он не знал, что дедушка Деврис когда-то выигрывал у самих Джорджа Слоссона и Вилли Хоппа, да не просто выигрывал, а как следует подзаводил их, а потом уж наголову разбивал. И после этого он стал давать уроки игры в бильярд своей любимой внучке.
Гил проиграл.
Они сыграли еще три партии, и в двух он снова проиграл. Потом еще пять, и в трех он проиграл. |