– Это очень хорошо, дядюшка, мадам Карина, – проговорил Рафик, почтительно поклонившись своей «тете». Молодая жена Хафиза обладала даром «чувствовать» и «предсказывать» то, чего не заметить мог только коматозник, а не знать – только полный идиот, однако Хафиз был с ней счастлив, а потому Рафик относился к «способностям» своей новоявленной тетушки терпеливо и снисходительно, хотя и не с тем почтением, которое, как она, вероятно, полагала, подобные «способности» должны были у него вызывать.

– Если мы выйдем за пределы Федерации, – продолжал Хафиз, – я хочу, чтобы в этом проекте принимали участие лучшие люди, даже если Надари придется сманить их с федеральной службы; к тому же ей, разумеется, потребуется самое современное и эффективное оружие. А ей вполне можно довериться в этом отношении: она непременно достанет все необходимое и сделает это весьма решительно.

– Верно, – подтвердил Рафик.

– Нам также потребуются твой партнер и старшая жена – та, уродливая, – а равно и светоч твоей любви, и ее благородные родичи.

Рафик ухмыльнулся. Упоминание о «старшей, уродливой жене» Рафика было у них с дядей Хафизом семейной шуткой. В те времена, когда Рафик был еще обычным горняком, добывавшим ценные руды на астероидах, он и его партнеры – Калум Бэрд и «Гилл» Гилоглы Деклан – нашли в космосе Акорну, спасли ее от верной гибели, вырастили и воспитали ее. В первый раз, когда трое друзей и Акорна вместе отправились к Хафизу, Рафик, не желая, чтобы его дядя присоединил Акорну к своей коллекции в качестве «редкого экземпляра», одел Акорну и Калума в свободные платья и чадры и представил их в качестве своих жен. Он сказал своему дяде, что перешел в нео-хаддитизм, радикальное фундаменталистское течение Истинной Веры, которое позволяло и даже поощряло полигамию. Он рассчитывал на то, что дядя с уважением отнесется к «женам» своего племянника, и это защитит Акорну. Однако его план не сработал, и еще до того как их визит подошел к концу, Хафиз «разоблачил» и Акорну, и Калума. Однако прежде, чем Хафиз перешел к решительным действиям в своем стремлении заполучить Акорну в свою «коллекцию редкостей», он узнал, что она – не уникальное существо, а лишь представительница многочисленной инопланетной расы. Вследствие этого Хафиз утратил интерес к Акорне как к «редкости», зато начал относиться к ней как к своей приемной племяннице и ценить ее. Калум, в свою очередь, кажется, так и не сумел смириться с тем, что ему пришлось выступать в роли старшей и крайне безобразной жены.

– Я уверен, что они с радостью примут участие в этом предприятии, дядя. Однако остается небольшая проблема управления базой Маганоса, обучения детей…

– Это все детали! Мои идеи подобны пирамидам древних: мелкие детали не могут препятствовать им, как бесчисленные крупицы песка не способны засыпать пирамиды. Приводите детей! Пусть учатся! Они могут заняться новым бизнесом, стать учениками техников, обеспечить поддержку предприятия. Это будет прекрасным опытом для них – опытом, равного которому не найти! – Хафиз ненадолго задумался. – Кроме того, многие из старших детей уже умеют создавать искусственную атмосферу и системы жизнеобеспечения на планетах, подобных Маганосу, до того как здесь была основана база. Несомненно, их опыт будет весьма полезен…

– И в этом случае им нужно будет платить, – заявил Калум Бэрд, только что подошедший к ним с кружкой в руке.