– Может, ты особенный.

Джуд услышала смех Келлера и неуверенно рассмеялась вместе с ним, затем вспомнила, что он протягивает ей зажигалку.

– Можно я только сяду рядом с тобой? – спросила она. – Ничего такого, просто мне кажется, что стоит мне воспользоваться твоей зажигалкой – и эти рыбы… – Джуд увидела, как Келлер подвинулся, и улыбнулась. – Спасибо, что показал мне это место, – сказала она и подняла высоко над головой зажигалку.

– Возможно, – говорили сторонники теории заговоров, – вахи и атараксики как-то связаны. Ведь именно технологии атараксиков и вахов подтолкнули ученых к открытиям, за которыми последовала катастрофа…

Но все эти разговоры появились лишь после того, как общественности стало известно о новых детях, выросших, скрывая способности. Большинство из них отличалось высоким интеллектом, но были и другие, особенные. Именно их и назвали впоследствии абсорберами, и благодаря их способностям любители сенсаций связали их появление с атараксиками и изучением природы человеческих эмоций, которых природа давно лишила пришельцев.

Абидеми Бэрнар. Он родился на африканском континенте, процветавшем после того, как северные территории Европы превратились в непригодный для жизни ледник. Климат изменился повсюду, и там, где раньше господствовали жара и засухи, теперь колосились поля и лили дожди. Семья Абидеми так и не смогла приспособиться к новому образу жизни, особенно когда страну заполонили миллиарды беженцев. С одной стороны, чужаки принесли свои сбережения – и это было хорошо, с другой, континент вспыхнул россыпью обычаев и мировоззрений – вот к этому привыкнуть было крайне сложно. Поэтому отец семейства Бэрнар собрал вещи и перевез жену и детей в более спокойное место, куда еще не добралось население замерзших стран.

Абидеми почти не помнил те годы. Особенно отца и мать, работавших так много, что иногда детям начинало казаться, что их родители – это старшая сестра, остававшаяся в доме за главную. Именно сестра и узнала первой о сверхспособности Абидеми. Узнала, но не смогла это запомнить, потому что младший брат забрал у нее эти воспоминания, вместе с обещанием наказать его за разбитую вазу. Ваза была случайностью, впрочем, как и стертые воспоминания сестры. Никто так и не узнал, что виновником был Абидеми. Воспоминания остались только в его голове – свои воспоминания плюс воспоминания сестры, которые он забрал у нее. Воспоминания, смешавшиеся у него с его собственными так сильно, что он не мог отличить их. Он украл у сестры час жизни, ее чувства, мысли. Он знал, о чем она думала, когда смотрела на него. Больше того, он видел это так, как если бы сам смотрел на себя ее глазами. Он был сестрой, которая зла на младшего брата. Вначале маленький Абидеми решил, что сошел с ума или стал жертвой какого-нибудь демона. Он не мог есть, не мог спать, не мог думать – боялся.

– Прости меня, – сказал он сестре на третий день своей кражи, решив, что раскаяние сможет избавить его от проклятия.

– Простить за что? – растерялась она.

– Я украл твои воспоминания.

– Украл мои воспоминания? – сестра думала о его словах почти минуту, затем громко рассмеялась, заставив маленького Абидеми вздрогнуть. – Ты что, снова начитался своих дурацких сказок? – спросила она, а затем пообещала рассказать его братьям об этой выходке. – Вот будет смеху! – говорила сестра. – Вот будет смеху…

Она еще улыбалась, но память о том, что ее развеселило, уже стерлась.