— Госпожа верховная! Я помню, просто не успел договорить, — выпалил он поспешно в краткий момент передышки.

— Еще и пытаешься обмануть. Да тебя пороть и пороть, — протянула задумчиво, прервавшись на пару минут, чтобы осмотреть отхлестанную часть тела, радовавшую неровной пунцовой поверхностью, и продолжила вкрадчивым искушающим голосом. — Или этого и добиваешься? Нравится чувствовать гладкую кожаную поверхность под собой, к которой тебя надежно зафиксировали крепкими ремнями? Ощущать, как гибкий прут раз за разом впивается в твое тело, ослепляющими искрами боли проносясь по всему естеству, касаясь, казалось, самых потаенных струн души. Понимать, что от тебя ничего не зависит, и остается лишь принять все, что тебе дают, раскрываясь боли навстречу, наслаждаясь ею…

— Я — нормальный! — тут же воскликнул Крис, полыхнув возмущением, но все же больше в этом возгласе было стыда и возбуждения, вызванного моими словами вкупе с описанными ощущениями. — Госпожа верховная…

Правильное обращение, которое он добавил следом, прозвучало совсем тихо и от того как-то по-детски обижено, вынудив меня искренне рассмеяться. Честно говоря, желая всего лишь слегка его поддразнить, не ожидала получить настолько яркую эмоциональную реакцию. А у него, оказывается, умопомрачительно вкусное смущение и стыд, надо же…

Я была готова едва ли не мурлыкать, впитывая его эмоции. И не могла устоять, чтобы не спровоцировать его еще на нечто подобное. В конце концов, небольшая передышка в наказании тоже не помешает ни ему, чтобы собраться с силами выдержать его до конца, ни мне, чтобы продлить изысканное удовольствие.

Подошла ближе и положила ладонь ему между лопаток, отчего демон содрогнулся всем телом, а по ментальному каналу прошелся целый шквал противоречивых эмоций. Ласково погладила и медленно провела рукой вниз, удовлетворенно отмечая выступившие на коже мурашки.

— Я и не говорила, что ты «не нормальный». Придурок немножко, но некоторые от этого излечиваются… — протянула вкрадчиво, выписывая невидимые узоры пальцем на его спине. — Правильное воспитание еще никому не вредило.

Парень засопел совсем уж возмущенно, но промолчал, наслаждаясь незатейливой лаской. Усмехнувшись, осторожно накрыла обеими ладонями его поротые полушария, едва касаясь воспаленной кожи. Полукровку будто разрядом пронзило, он содрогнулся, рвано выдохнув, и задышал глубже. От возбуждения, расходившегося от него тягучими волнами, у меня сладко заныло внизу живота.

— Наказание — есть наказание, но никто не мешает тебе насладиться им сполна… — продолжила я, снизив голос до полуинтимного шепота, впитывая бурливший коктейль его эмоций.

— Я не получаю удовольствия от боли, госпожа верховная, — тут же выпалил Крис, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал в высшей мере язвительно.

Но не преуспел в этом. Растерянностью и переполнявшим его желанием так и фонило, да и голос звучал неуверенно, чуть подрагивал. Парень продолжал цепляться за эту ложь, в которой убеждал сам себя, так понимаю, не один день, но безнадежно проигрывал. И я жаждала насладиться сполна его поражением.

— Что, совсем? — деланно огорчилась, продолжая практически нежно наглаживать его пострадавший от прута зад.

Прижавшись к нему чуть плотнее, чутко отслеживая эмоции, выбрала момент и, наклонившись, лизнула его спину, одновременно с этим крепко сжав ягодицы. Сладострастный стон, вырвавшийся из груди Криса, прозвучал очень громко в просторном зале, эхом отражаясь от зеркальных стен и высокого потолка. От шквала эмоций неудовлетворенности и неистового желания, я невольно сжала бедра, жарко выдохнув от пронзившего меня разряда удовольствия.

Несмотря на очевидную боль, которую ему причинила, парень лишь каким-то чудом не скатился в пучину оргазма, только подтверждая мои слова: передо мной определенно был стопроцентный маз.