Взмахнув саблей, неведомо как, попавшей в руки прежнего хозяина, он обрушил удар на ни в чём не повинный диван, разрубив его спинку, как картонную.
— Командир, ты прям как пират с пиратской шхуны, — закричал увидев его Хатаб и громко засмеялся. И наваждение, заключившее Филатова в свои объятья, тут же ушло, оставив только дым мечтанья и горький запах сгоревшего пороха и соленого морского ветра.
Они основательно обшарили дом и кроме сабли прихваченной Филатовым, нашли много запасов, различных продуктов, но в основном дорогой алкоголь. Задумчиво разглядывая ряды коньяков Курвуазье, Реме Мартин и Хеннесси, он поневоле подумал: — Живут же люди! А потом одёрнул себя, да наплевать. Жили не тужили, пока зомби не накрыли, их всех.
Лучше всего, к данной ситуации подходило латинское изречение "Каждому свое" начертанное на воротах концлагеря Бухенвальд. Остальные его соратники, не заморачиваясь на ненужные размышления, деловито вытаскивали найденные продукты и грузили их в машине.
В особняке, никого не было, только съеденные останки валялись по всей его территории, видно было, что не зря громила дорос до этого уровня, было чем и кем здесь поживиться, вот он и рос, превращаясь в высокоуровневого монстра, пока не появились они и маленько подкорректировали его развитие.
Загрузившись, они собирались отъехать, чтобы обследовать следующие дома, когда в зимнем саду, похожем на большую теплицу, что-то зашевелилось. Её, они просмотрели мельком, ничего интересного, там не было. Растения, да кем-то собранные помидоры и огурцы.
Но сейчас, там явно кто-то был. Филатов, вскинул автомат и вдвоём с Титом они направились туда. Не дойдя до оранжереи несколько шагов, они увидели, как сделанная из толстого стекла и массивная дверь, внезапно распахнулась и оттуда вывалились две высокие и чумазые женщины.
Судя по их перепачканным землёй и пылью лицам, они там прятались, вот только, просматривая оранжерею, они никого не нашли и что это за тёти было непонятно. Наставив на них автоматы, они вызвали у них истерику и теперь слушали их сбивчивые причитания и стенания, впрочем нисколько непонятные. И они и женщины не приближались друг другу опасаясь возможных последствий.
Филатов не верил, что это настоящие женщины и подозревал в них особый вид зомби, типа фурии или сирены, те же не решались подойти к вооружённым мужикам, хоть и одетым в несуразную военную форму, справедливо опасаясь стать жертвой беспредела, пришедшего в этот мир вместе с вирусом.
Не выдержав долгой паузы Филатов спросил: — Вы кто такие? Неожиданно для него, это привело в чувство более высокую женщину, выглядевшую гораздо старше второй, хотя по их лицам и фигурам было не понять их возраст.
Обе были одинаково грязными, с всклокоченными волосами с набившейся туда грязью, ветками и жухлыми листьями. Их одежда, когда-то весьма приличная, сейчас была обтрёпана и оборвана и являла собой их сегодняшнее настоящее, во всей своей неприглядности.
— А, по какому праву Вы… распоряжаетесь в моём доме!
Несколько опешив, от неожиданности и такой экспрессии, Филатов замешкался с ответом, даже приопустил ствол автомата вниз.
— Что вы делаете в моём загородном особняке! Здесь Филатова отпустило и одновременно с ним заговорил Тит.
— Слушай командир, а тётка не офигела часом. Не успела в себя прийти, а уже права качает. Может накажем!
Даже сквозь грязь на её лице было видно, как она побледнела, но продолжала настаивать на своих правах, пока Филатову не надоела слушать её претензии, которые видимо у женщин в крови и он не слова не говоря, закинул обратно автомат на плечо и пошёл к машинам.
Тит посмотрев на него потом на женщин, пожал плечами и тоже пошёл за ним, оставив двух женщин в гордом одиночестве и во всём правых. Им, было бесполезно объяснять, что сейчас царило право сильного, а законы не действовали, по причине того, что карающего органа в виде полиции и прокуратуры больше не было. |