Алвес мог чувствовать запах человеческой крови. Его обостренный слух улавливал каждый стон, каждую просьбу подать воды, еды или что-нибудь, чтобы притупить боль. Он слышал, как рыдали женщины, произнося имена своих потерянных сыновей и дочерей. Мужчины тоже не могли сдержать слез, взывая к Императору, спрашивая, чем же они оскорбили Его, почему Он лишил заботы своих преданных слуг.

«Глупцы, — подумал капитан. — Император помогает тем, кто сам себе помогает. Он никого не оставляет. Он создал Рогала Дорна, а примарх сотворил нас. Ни один орк нас не победит. Несмотря ни на что, Багровые Кулаки одержат победу, даже если останутся единственными выжившими на планете. Мы будем праздновать победу и возродим этот мир».

Он услышал справа звуки шагов: Астартес поднимались по мраморной лестнице. В поле зрения появился увенчанный лаврами шлем сержанта. Алвес мог по одним лишь царапинам узнать его владельца. Хотя за последнее время на шлеме появились новые ссадины.

— Гурон, — сказал он, — что задержало тебя?

— Как всегда, мой лорд, зеленокожие, — отозвался сержант.

Он подошел к капитану и встал рядом.

— А твое отделение?

— Ждет нас на стене Верано к северу, согласно вашему приказу. Транспорт для эвакуации людей уже прибыл.

— Хорошо, — произнес Алвес. Гримм посмотрел вниз с галереи:

— Ужасное зрелище.

— Да уж, — вымолвил капитан. — Посмотри в юго-восточный угол, куда не падает свет. Оттуда тянет смрадом. Это место для умирающих, для тех, кому уже не помочь.

Гримм кивнул:

— Медики ничего не могут для них сделать?

— Только умертвить, — ответил Алвес. — Больше ничего.

— Тогда именно это они и должны сделать и обратить все внимание на тех, кого еще можно спасти.

Дриго фыркнул:

— Ты знаешь этих целителей так же хорошо, как я, Гурон. Даже когда очевидное лежит прямо у них под носом, они не сдаются, не оставляют ни одну душу. Наши апотекарии такие же.

— Хотел бы я, чтобы Риннсгвардия и горожане были столь же стойкими.

Алвес нахмурился:

— Комиссары будут держать их в тонусе. Этим утром было много казней. Число дезертиров уменьшится за следующие несколько дней, хотя я сомневаюсь, что это повлияет на число самоубийц.

— Их страх перед орками так велик, что они сами лишают себя жизни, — покачал головой Гримм. — Меня это ставит в тупик. Если они не стиснут зубы и не станут сильными…

Он не закончил фразу. Выступив вперед, Гурон положил руки на резную балюстраду и перегнулся через край. Под собой он увидел младших экклезиархов, чьи коричневые рясы были украшены черно-белым квадратом. Они передвигались среди раненых и умирающих, даря слова утешения.

— Мой лорд, они готовы к эвакуации? Нет сведений, как долго мы будем держаться.

— Теперь, когда транспорт здесь, — сказал Алвес, — медики начнут эвакуацию. Тех, у кого больше шансов на выживание, перенесут первыми.

Снаружи не прекращалась стрельба. Две ближайшие секции защитной стены пали меньше тридцати минут назад. Два полка Риннсгвардии и несколько танков «Леман Русс» сдерживали полчища орков, пытающихся прорваться через проем. И капитан Багровых Кулаков знал, что это лишь вопрос времени. Орки станут наступать волной, которая мало-помалу будет захлестывать все большую территорию, пока не падет весь квартал. Одна секция города зараз. Орки медленно и неумолимо оттесняли имперские силы к Серебряной Цитадели. Все Багровые Кулаки и Риннсгвардия могли на этом этапе лишь замедлять продвижение врага настолько, насколько это возможно. Вернуть утраченную территорию уже никто не надеялся.