В общем, пока пиррянам показывали вполне тривиальное извержение вулкана, которому естественно сопутствовало сильное землетрясение. Они и у себя такого насмотрелись вдоволь. Правда, вулкан вулкану – рознь, и этот, следовало заметить, выглядел очень эффектно, да и снят был очень красиво. Если б не знать заранее, что смотришь документальную хронику, запросто можно решить, что перед тобой кадры из грамотно поставленного фильма-катастрофы с новейшими спец-эффектами. Подобные размышления подтолкнули Язона к вопросу:

– Каким же образом вам удалось запечатлеть самое начало извержения? Вы что, знали о нем заранее? И не предупредили людей?! Вам было важнее снять фильм?!

Одна мысль догоняла другую, и Язон сыпал вопросами, не давая Крумелуру возможности ответить.

Но тот держался спокойно и был в итоге предельно лаконичен:

– Это случайная любительская съемка.

Осталось не совсем понятным, зачем какому-то любителю понадобилось снимать так долго почти неподвижную картинку, по существу, просто пейзаж. Но Язон решил не тормозиться на столь незначительных подробностях. Он уже и так чувствовал, что Крумелур если и не врет, то явно не договаривает чего-то. В конце концов это было его право. Люди попали в беду и сейчас сообщали пиррянам только то, что сами считали необходимым для оказания им помощи. Разумнее всего было молча досмотреть запись до конца, тем паче, что наиболее интересное ожидало впереди.

– Вот сейчас пойдут кадры, снятые специалистами, – прокомментировал Крумелур. – Они прибыли чуть позже одновременно с сотрудниками группы… – он замялся, словно подыскивая слово, – … спасения.

Плавное и, можно даже сказать, величавое течение событий на экране, сменилось бессмысленным мельканием световых пятен, а затем стали быстро чередоваться плохо смонтированные крупные и средние планы. Впрочем, иногда проскакивали и общие панорамы, так что сомнения не возникало: дело происходит все в том же месте. Только теперь помимо лавы, уже не убегавшей вниз, в трещину, а наоборот поднимавшейся из нее на поверхность и растекавшейся по выжженной и покрытой пеплом земле, людям, еще не эвакуированным из зоны бедствия, угрожало и нечто новое. Явление это было настолько непривычным для глаза, что пирряне даже не сразу разглядели шевелящихся в лаве живых существ. Ну, во всяком случае, они казались именно живыми.

Да, им уже описали вкратце, как это должно выглядеть. Но любой нормальный человек отказывался верить своим глазам, когда видел в раскаленной лаве светящиеся тела – карминно-красные, малиновые, ярко-оранжевые, темно-бордовые. Да именно тела, ведь высокотемпературные монстры были поразительно похожи на людей по своему внешнему виду. Разве что роста исполинского и вместо лиц имели какие-то клювы с многочисленными прорезями. А чудовищные свои ручищи, словно солнечные протуберанцы, они выбрасывали вперед и хватали все, очутившееся поблизости, все подряд: траву, кусты, животных, машины, камни, людей… Стоит ли комментировать, во что превращалось это все в их руках? И если металл и камни только дымились и плавились, то рогатые лошади и люди, обугливаясь и разваливаясь на куски, успевали еще перед смертью корчиться и испускать жуткие крики.

Это был просто настоящий ад, в котором горели грешники. Очевидно по представлениям древних, придумавших в далеком прошлом преисподнюю, именно так и должны были выглядеть исчадия ада – раскаленные человекоподобные гиганты с хищными птичьими клювами.

Конечно при появлении на экране таких созданий пистолеты пиррян дружно прыгнули в ладони, а позы сделались воинственными.