– Ничего ценного, отец, – подтвердил Пекев и тяжело вздохнул.

Рано или поздно этот вопрос всегда поднимался. "Что-нибудь ценное?"

Его отец искал "камень богов" еще с тех пор, как умерла мать. С того времени прошло уже сорок лет. "Это, должно быть, ужасно. Он думает о том, что должен был быть богат еще сорок лет назад. А сам еле сводит концы с концами…"

– Собираешься доставить их сегодня вечером? – спросил отец.

Пекев не глядел на отца, – Уже поздно, – сказал он.

– Не поздно, – ответил отец. – Ты мог бы привезти хотя бы один из них, прежде чем лечь в постель.

– Отец, – сказал Пекев, – я устал, как зелат, и мой костюм дал течь.

– Неосторожность, – повысил голос отец. – Неосторожность! Ты что думаешь, что такие вещи можно выкопать из песка? За кого ты меня принимаешь? За вулканца с тысячами накхов в кармане? Я тебе уже тысячу раз говорил о том, что следует лучше смотреть за снаряжением! Мы не можем позволить себе ничего лишнего… У нас нет ничего лишнего! Нет воздуха, нет воды, нет костюмов, нет…

Пекев попытался не слушать и продолжал раздеваться. Почти каждый день он слышал один из вариантов этой лекции. Он очень надеялся пропустить ее сегодня, но, видимо, шансов на это не было никаких.

– …Ты становишься таким же ленивым, как твоя сестра. Ты даже не хочешь сделать еще один заход, прежде чем получить пищу. Ты не заработал ее…

Пекеву захотелось взяться обеими руками за края разошедшего шва и рвануть в разные стороны так, чтобы он не мог выйти наружу до тех пор, пока не затвердеет клей на дыре, а это займет пару дней. И хотя это было нетрудно сделать (флекс-материал был очень податлив), он не решился на это.

– …Когда я был в твоем возрасте…

Пекев пошел прочь по маленькому, изгибающемуся коридору в ремонтную зону, расправил ко-тюм на рабочем столе, затем потратил минуту на поиск электрического скрепляющего инструмента, который был ему необходим. Голос отца доносился слабо, но совсем спрятаться от него было невозможно: на таком маленьком корабле не было никакой возможности спрятаться от кого-либо, разве что, подобно Элаес, уйти в телепатические сети. Пекев не одобрял этот метод вообще, а плата за телесвязи Элаес была постоянной дырой в доходах корабля. Но это позволяло хотя бы не видеть ее, кроме времени, когда она выходила на работу.

Пекев нашел инструмент, зажал его в руке, расправил костюм швом вверх, затем прошелся по шву аппаратом. Отец все еще распинался по поводу количества часов, проведенных за работой в пору молодости.

Послушать его, так выходило, что он построил "Гелевеш" сам, в свободное от основной работы время, когда он, сражаясь с астероидами, за-таскивал их на корабль голыми руками, не имея никакого оборудования, кроме баллона с воздухом.

"Интересно, у всех ли такие проблемы с родителями?" – подумал Пекев.

В его сознании прозвучал голос: "У меня была такая же проблема.

Но твой отец еще хуже. Этим утром я почти запихивала его в шлюз".

"Любимая", – сказал Пекев и посмотрел через плечо, чувствуя ее близость. Со стороны отсека для обработки образцов вошла ТгВей, держа в руках поднос с пробами. На подносе были осколки астероида и гранулированные черные алмазы-кристаллы, искусно отделенные от камня.

– Там есть еще, – сказала она и улыбнулась. – Примерно в триста раз больше, чем здесь.

– Из того маленького камешка? Ты гений.

Она склонила голову.

– Вполне возможно. Я предположила наличие еще пары карманов, которых не показал ультразвук.