— Серьезнее некуда, — скривился Снорри. — Этому Лейдену принесли серое стекло, одно из тех, что ты нашел во льдах, и профессор оживил его. Ненадолго, но чудо зафиксировали восемь человек, все уважаемые горожане. Серое стекло светилось почти меру песка, на нем возникли письмена, и даже заиграла музыка… Тот, кто принес мне эту весть, спешил так, что загнал двух коней. При опытах фон Лейдена присутствовали два кардинала. Теперь дело за Камнями пути, обрадовался один из них…

— Я понял, — в глазах Саади плескалась печаль. — Они решили захватить меня и мои Камни.

— Все не так просто, дом Саади. Они уверены, что смогут вдохнуть в Камни силу… Кто-то предсказал, что ты сбежишь к Женщине-грозе. Кто-то из астрологов знает…

Снорри сглотнул.

— Договаривай. Они знают, что Красные волчицы раджпура умеют вдувать силу в подарки Тьмы…

— Они боятся тебя, — Снорри вытер рот рукавом, нервно оглянулся по сторонам. — Они боятся тебя больше, чем ее. Кто-то пронюхал о пещерах…

— Мне нужна твоя спина, — Рахмани отложил вилку. — Немедленно.

— Но… только не сейчас, — умоляюще зашептал Вор из Брезе. — Я тебя спрячу, дом Саади, надежно спрячу. Я не могу сейчас бежать вместе с тобой, тогда мне не суждено вернуться…

— Иначе тебе суждено умереть от ножа.

Бесстрастная физиономия Снорри дернулась.

— Ты умеешь прыгать на сорок гязов, дом Саади. Я обязан тебе жизнью много раз, но зачем тебе моя спина?

— Затем, что я не умею прыгать в кипятке. Ты понесешь меня через Кипящие озера.

15

ЯНТАРНЫЙ КАНАЛ

Рощи поющих эдельвейсов скрылись за облаками, соленые ледники растворились в подушках сырых туманов. Мы покидали небо, навстречу поднимался ступенчатый влажный лес. Густой мох скрадывал звуки, кони с чавканьем вытягивали из жижи уставшие ноги. С полусгнивших стволов свисали седые пряди лишайников, свет Короны дробился тысячу раз о комки паутины, путался в переплетении засохших лиан, проваливался в остовы дырявых пней.

Я намеренно свернула с тропы, чтобы не столкнуться с коричневыми людьми пустыни, пасущими скот в северных предгорьях. Тропа раздвоилась, потом снова распалась на два узких прохода, обозначенных примятыми папоротниками, затем обе тропинки исчезли, растворились во мхах. Нюхач дважды сообщал о близости кочевников, и дважды мы прятались под ветер, избегая ненужного любопытства. Кроме кочевников, Кеа как-то учуяла нечеловеческий разум; кажется, это был один из бесов эфиопской пустыни, но он пролетел на большой высоте и не заинтересовался нами. Хорошо, что Кеа предупредила нас. Любого встреченного разумного мне пришлось бы убить, никто не должен был проследить наш путь к спрятанному в болотах Янтарному каналу.

…Тверди соединяются водой. Никто не знает, отчего так. Наверное, правы пигмеи с Плавучих островов, что поклоняются воде и больше никому. Правда, они возносят жертвы отдельно ручьям, отдельно подземным прудам и отдельно соленым водам океана, но это уже неважно. Мой суровый любовник Рахмани утверждал, что на Плавучих островах наверняка имеется не меньше трех спящих Янтарных каналов; способных вывести на Зеленую улыбку. Причем, они ведут не ко дну океана, где глубина больше сотни локтей, а в русло одной из рек…

Но Плавучие острова почти недоступны для освоения и уж тем более — для строительства факторий. То есть некоторые из них позволяют себя догнать, не самые крупные из гряды. Наверное, маленькие не умеют быстро прятаться. Ведь никто не знает, как они плавают по Желтому морю, даже самые мудрые мудрецы не способны рассказать правду про острова. Самые крупные, самые красивые, покрытые тучами танцующих бабочек, иногда видны издалека, с воздушных шаров или с самых высоких мачт.