|
Я был так шокирован, что вообще не отреагировал. — На хер… — Несмеяна безнадежно махнула рукой и снова уселась на диван. — Я с такими волосами работать не буду. Сейчас Веник придет, будешь с ним объясняться. Один из парней наблюдал за мной искоса, стараясь явно не показывать интерес. Заметив мой взгляд, он нарочито отвернулся, и воцарилась тишина. Я стоял, совершенно не представляя, как поступить в столь по-идиотски сложившейся ситуации. Вообще-то самым разумным было просто развернуться и уйти, не обращая ни на кого внимания, но два соображения меня останавливали. Во-первых, я не терял надежды получить свои деньги. Точнее, не просто получить, а честно их отработать. Мне казалось, что Катенька заслуживает во много раз большего доверия, нежели раскрашенная и расфуфыренная Несмеяна. Ну и что, если она недовольна? Приедет Веник- Ирокез и все расставит по местам. Во-вторых… Это не так просто понять гражданским, но не уходил я еще потому, что не получил на это команду. Смешно? Мне не очень. Когда от правильных действий командира зависит и его, и твоя шкура, когда он с десяток раз вытягивал твою задницу из зубов смерти, способность подчиняться у тебя прорастает в спинной мозг, закрепляется там и руководит тобой, как некий модуль, влияние которого не обойти. Ну, не то чтобы я вообще не мог шагу ступить без команды, как дрессированная собака, но, попадая в ситуацию, когда мои отношения с человеком складываются на основе некоторой иерархии, я невольно, не особенно отдавая в этом отчет, начинаю им либо командовать, либо ждать от него команды. Отстроиться от такого поведения не так просто, если раньше от этого впрямую зависела твоя жизнь. В общем, раз Катя меня сюда привела, то она должна была меня и отпустить. Или пресловутый Веник, которому, с ее же собственных слов, она подчинялась. В результате минуты три я стоял, как столб, в полном молчании. Кроме Кати, на меня никто не обращал внимания, а ей, я видел, было неловко. Поэтому я тоже молчал, чтобы не подливать масла в огонь. Наконец у Несмеяны заиграла мобила. — Это Веник, — буркнула она, глянув на экран. Затем приложила трубку к уху и сказала: — Да. Катя пришла. Нет, без Алика. Привела какого-то… с жуткими волосами. Хорошо. — Она отключила телефон и повесила в футляр на поясе. — Держитесь, — Несмеяна нехорошо усмехнулась. — Сейчас Веник приедет. Один из парней протянул руку к пустой сигаретной пачке, потряс ее и тихо ругнулся. — Не заплатит, — уверенно заявил другой. — На кой черт было вставать в такую рань? Лучше бы я к Бруно на съемки поехал. — На съем, — усмехнулась парикмахерша-Несмеяна. — Иди ты, — беззлобно огрызнулся парень. Они еще переругивались, когда я услышал шаги в коридоре. Даже если бы я не знал, что Веник-Ирокез служил в армии, я бы все равно определил это по походке. Не знаю, мне кажется, что военного офицера или мента можно отличить и в плотной толпе на нудистском пляже. Он шагнул в студию молча, ни с кем не здороваясь, никому не кивнув. Снял кожаный плащ и повесил на вешалку. Волосы его были почти сухими — понятно было, что дождик лишь едва сбрызнул их, пока Веник шел от машины. — Этот? — спросил он, не глядя на меня. — Да, — ответила Несмеяна. — А Катенька что же молчит? — У Алика аппендицит, — подала голос моя новая знакомая. |
