|
«Выгонят, — думал я, пока ведущий рассказывал мою биографию. — Выгонят и не заплатят». Наверное, о том же каждый раз думает проститутка, лежа под клиентом. Выгонят или заплатят? Потому они и нанимаются к сутенерам — чтобы платили, а не выгоняли. Наконец мне всучили ключи. — Вы довольны? — спросил ведущий. — Невероятно, — ответил я, сообразив, что данный Кириллом текст полностью выветрился из головы. — Честно говоря, я не очень даже надеялся, ну, думал, выиграю немного… А тут — целый автомобиль. — Я вспомнил про тещу и добавил: — Теща, кстати, тоже обрадуется. Массовка по команде Кирилла разразилась аплодисментами. — Что вы можете посоветовать зрителям? Я задумался, пытаясь вспомнить формулировку с бумажки, но быстро понял, что не смогу. Тогда выдал: — Когда выиграете машину, не нарушайте правила. Потому что лучше купить еще лотерейных билетов, чем платить штрафы инспекторам. Краем глаза я заметил, как Кирилл показал мне вытянутый вверх большой палец, совсем как Андрей в сегодняшнем сне. Вскоре начали гаснуть прожектора, а массовка выстроилась в очередь за деньгами, которые выдавала Зинаида Исайевна. Кирилл подошел и хлопнул меня по плечу. — Ну ты выдал, дорогой! Премию заработал. Прирожденный артист! — Да я же стоял как чучело. — Почему-то похвала вызвала у меня приступ смущения. — И текст забыл. — Чучело от тебя и требовалось, а насчет текста расслабься. Твой спич о штрафах на выигранной машине был воистину гениален. Ты что, правда при штабе работал писарем? — Да, — не моргнув глазом соврал я, не представляя зачем. — И что писал? — Речи для начальства на праздники. — Заметно. А для нас хочешь речи писать? Мой сценарист бухает как сапожник, совершенно от рук отбился. Ничего, кроме мертвой тещи, придумать не может, это она его достала, наверное. Кабинет тебе дам. — А зарплата? — Зарплата, дорогой, на заводе. У нас коммунистический принцип — каждому по труду, от каждого сколько сумеем выжать. Вот тебе три сотни. — Он достал из кармана три стодолларовые бумажки. — Сто пятьдесят, как договаривались, и столько же премии. Месяц поработаешь на испытательном сроке, в конце выдам тебе шестьсот. Ну? А там поглядим. От такого предложения было трудно отказаться. Хотя, если честно, я не был уверен, что стоит ввязываться в дело, в котором я не смыслил ровным счетом нечего. Что с того, что много лет назад, в армейской учебке, я действительно написал пару речей для праздника? То было дилетантство чистейшей воды, просто повод, чтобы увильнуть от покраски забора. Здесь же все было иначе — другие люди, другая ответственность. Хотя и деньги другие. В конце концов у меня в голове произошло нечто вроде короткого замыкания. Я вдруг понял, что все сомнения по поводу новой работы лишены всякого смысла. Почему? Да все очень просто. Что может с человеком случиться самого плохого? Он может быть покалечен или убит. Хуже ничего не бывает. В принципе ничем таким назначение сценаристом к Кириллу не грозило. Но даже если пойти дальше, даже если представить, что я не справлюсь с работой, что меня поставят на счетчик, вывезут в лес, покалечат или убьют, даже если представить самое худшее, то все равно получалось, что… Мне ведь уже грозило все это! И ничего, справлялся. |
