|
— Все, давай отбой, — махнул рукой редактор. В динамиках запищали частые гудки. — К сожалению, связь прервалась, — ведущая с разочарованным видом развела руками. — Ну, тогда я задам вопрос сама. Скажите, Сирень, говорят, что перед концертом в «Лужниках» вы потеряли нательный крестик. Это правда? — Ой, да. Я так расстроилась из-за этого! Это ведь мой главный талисман! Я так боялась, что без него что-нибудь случится с моим голосом! — Как же это произошло? — Я отдыхала на Сейшелах и во время купания обнаружила, что крестика нет. Но представляете, рядом с катера ныряли водолазы. Они увидели, как я расстроилась, и предложили мне помощь. — Неудивительно! — улыбнулась ведущая. — Трудно оставить без внимания такую красивую девушку. — Да нет, что вы! Они были совершенно бескорыстны! Они ныряли около двух часов, пока один из них наконец не нашел мой крестик. — И какова была его награда? Поцелуй? — Да нет, что вы. Представляете, они были из Франции, но оказалось, что они меня знают, слушают мои песни! Я оставила смельчаку-водолазу автограф. Ну а какой аншлаг был на моем выступлении в «Лужниках», вы, наверное, знаете. Стараясь не слушать, что они там несут, я судорожно придумывал вопросы. Оказалось, что о творчестве Сирени я почти ничего не знаю, если не считать припевы из нескольких ее песен, которые каждый день можно было услышать по радио. Но тут меня осенило, и я заскрипел ручкой по листу. Редактор глянул через плечо на бумагу и удовлетворенно кивнул, — А сейчас к нам таки дозвонилась телезрительница! — радостно сообщила ведущая. — Алло! Как вас зовут? — Вероника, — ответила в гарнитуру сидящая возле меня девушка. — Что вы хотели спросить у Сирени? — А можно я передам привет друзьям? А то так тяжело до вас дозвониться! — Да, конечно. — Хочу передать привет всем, кто меня знает, а в особенности десятиклассникам саратовской школы номер три, Олегу и Ванечке. — А теперь ваш вопрос. Девушка посмотрела на строчки, которые я успел написать, и прочла мой шедевр: — Скажите, а как вы относитесь к тем артистам, которые поют под фонограмму? Я заметил, как редактор на своем компьютере спешно набивает ответ, который должен показаться на мониторе перед Сиренью. Сама певица в это время улыбнулась, словно собираясь с мыслями. Надо отдать ей должное — эту гримасу она освоила в совершенстве. Наконец редактор закончил и нажал «ввод». — Вы знаете, — начала Сирень, — мне кажется, что работа под фонограмму — это своего рода обман слушателя. Ведь поклонники платят деньги не только за то, чтобы увидеть артиста, как говорится, живьем, но и за то, чтобы услышать не запись, а настоящее пение. У меня, например, был такой случай… Редактор продолжал набивать текст и кусками отправлять на монитор. — Один раз, — певица прочла следующую порцию, — во время распевки я немного подорвала связки. И продюсер решил, что один раз, возможно, следует поддержать мой голос фонограммой. Но я категорически отказалась. С большим трудом, но все же отпела всю программу вживую. — Это достойно уважения, — с понимающим видом кивнула ведущая. |
