Изменить размер шрифта - +
Лошадям приходилось туго, они с большим трудом привыкали к новым нагрузкам, и раны их затягивались плохо.

— Ничего, крепче будут, — ответил старшина. — Да и не так уж мы тяжелы, я полагаю, доспехи не больше тридцати килограммов весят.

Это было правдой. То ли более современная технология стала, то ли умелая ковка — но что-то позволило облегчить стальную скорлупу до приемлемой величины. О том, чтобы, как писали в школьном учебнике истории, невозможно было подняться в этих панцирях с земли без помощи, не было и речи. Что касается Квадратного, так тот даже иные упражнения делал в панцире, например, кувыркался.

— Знаешь, в этих доспехах на лошади ехать приятней, — проговорил Рост. — Не так некоторые места болят.

Старшина хмыкнул и ничего не ответил.

— Интересно, — снова подумал вслух Ростик, — эти доспехи пулю из «калашника» держат?

— Ребята на заводе пробовали, — тут же повернулся к нему старшина. — Нагрудный щиток и шлем, как правило, держат. А вот то, что у нас на ногах и руках — пробивается навылет. Но доспех на доспех, конечно, не приходится.

— М-да, а мне хотелось бы как раз знать: наши каковы? И не теоретически, а самым что ни на есть практическим образом.

— Почему-то мне кажется, — мрачно отозвался старшина, — придет время — проверим.

Заднее копыто жеребца Квадратного вывалило немалый булыжник, и он откатился вниз по склону метра на три. Под дерном, на вывороченном месте блеснула темно-красная, сыроватая, как свежая царапина, почва. Не нужно было учить почвоведение, чтобы представить, какие урожаи она могла приносить.

— В своем докладе я обязательно помяну, что целина у холмов куда богаче, чем земля у города.

— Согласен, — кивнул старшина. — Людей заставили огороды на красной глине городить, а тут плюнь — дерево вырастет.

— Зато огородников пасти сложнее.

— Все равно проверить следовало. И не понимаю я, из-за чего патрулировать эти земли сложнее?

— От города дальше.

— Зато урожай тут — не увезешь, а там — едва не впустую надрываться приходится.

Ростик подумал и все-таки напомнил:

— Только за последнюю неделю у города более десяти стычек случилось. И хотя никто, кажется, серьезно не пострадал, все-таки…

— Это волосатики балуются, — лениво ответил Квадратный. — Вот были бы собаки, хрен бы они сунулись.

Да, судя по всему, нападения совершали те же глазастые ночные ребята, что ограбили Ростика со старшиной по дороге из Старого города. И конечно, с собаками их можно было отгонять в любую темень. Но собак осталось мало, Ростик не был даже уверен, что служебные породы вообще пережили нашествие саранчи.

Из низинки между холмами послышалось ржание, резкие хлопки крыльев. Ростик осадил коня и повернулся к шуму. Рука его легла на рукоять автомата, подвешенного, как у ковбоя, с правой стороны седла. Но тревога оказалась ложной — мерно покачивая набрякшими, заваливающимися в разные стороны горбами, из кустарника выплыло два десятка трехгорбых жирафов. Морды у них были сонные, а коричневато-золотистые разводы делали их малозаметными на фоне свежих листьев и ветвей.

Старшина, который оказался к ним ближе, выволок автомат, приложил к стальному плечу, прицелился. В течение последних дней такое случалось раз десять. Разумеется, Квадратный не стрелял, как настоящий охотник, он не убивал ради развлечения.

Мерно покачивая длиннющими шеями, звери ушли в сторону отдаленной рощицы. Квадратный проводил их стволом, как завороженный. Потом посмотрел в сторону города, который в неимоверной дали отсвечивал крохотной серебряной искоркой маячного шара, поставленного на телевышке.

Быстрый переход