Он как-то разом устал. И в голосе его эта усталость слышалась отчетливей, чем ему бы хотелось. Но сейчас она придавала его словам уверенность и силу.

— Эй, начальник, у нас тут пять пурпурных, если мы их вам сдадим…

— Давай без торговли, — решил Ростик. — Сдавайся, и все. А как вы там пурпурных задержите — ваше дело. Только чур — не убивать, они мне для допроса еще пригодятся.

— А с нами что будет? — спросил другой голосок.

— Суд вам будет, — не выдержал Чернобров. Ростик согласно кивнул.

Потом где-то в темной глубине раздались выстрелы. И вдруг кто-то завыл высоким пронзительным голосом. Ростик поймал себя на том, что еще ни разу не слышал голос пурпурных.

— Ну, что? — спросил он, снова подавшись к двери. — Справились?

— Справились, начальник. Сейчас выйдем, не поджигай нас пока.

— Смотрите, — вдруг закричал конопатый. В темноте под трибунами показался свет, это открылись двери на поле, через которые перед матчем выходили команды.

— Чернобров! — заорал Ростик. — Пятьдесят человек на ту сторону и огонь — на поражение!

Но на ту сторону трибуны бросилось гораздо больше, чем полсотни человек. Стрельба на какое-то время сделалась очень интенсивной.

— А что будет, когда они из этих дверей полезут? — обеспокоенно поинтересовался конопатый.

Но никто не полез. Из темноты вдруг прозвучал голос Черноброва:

— Свои, не стреляй, командир.

Шофер вышел, жмурясь от яркого солнца.

— Да, без света там не сладко воевать. Но теперь, кажется, все в порядке.

— Где пленные? — спросил Ростик.

— Там не очень-то в плен сдавались…

Ростик, не дослушав, пошел на ту сторону прямо сквозь темноту подтрибунного помещения. Пленных в самом деле не оказалось. Зато мертвых прибавилось, и, к сожалению, потери в его батальоне тоже возросли.

Глава 29

Белобрысый арбалетчик, которого Рост послал обезопасить пост у парка, вылетел из кустов, будто за ним гнались с собаками. Несколько вояк из самых нервных даже взяли его на прицел. Пришлось орать:

— Не стрелять, свои! — Обстановка сразу разрядилась. Но зато пришлось поругать солдатика. — А ты чего — прешь как наскипидаренный! Свои бы и уделали.

— Боялся не успеть к драке, — пояснил белобрысый.

В его руках победно блестело ружьецо пурпурных, вокруг узких плеч была перекинута лента с патронами к нему. Как заметил Ростик, бляшки для этого ствола были не больше копеечной монеты. За белобрысым, тяжело дыша, вывалились остальные девять человек.

— Раненые есть?

— Нет, все целы. Мы их…

— Ясно. Значит, так, остаешься на стадионе за главного. Остальным — строиться!

Построение заняло чуть не пятнадцать минут, люди устали, и не было сил заставить их шевелиться быстрее.

— Может, отдохнем, пока дойдем до аэродрома? Но до него семь километров, а потом драка, да еще с самыми злобными из пурпурных, как-то это все еще получится?.. — пробубнил Чернобров, становясь в строй.

Ростик не ответил, пошел вдоль батальона. Лица выдавали усталость лучше, чем самые красноречивые слова.

— Ты, ты, ты… — Всего набралось почти три десятка людей, больше и нельзя было, впереди была еще не одна кровавая мясорубка, но и меньше не хотелось — мало ли бродячих предателей шастало по городу. — Из строя шагом марш! Остаетесь тут, на стадионе, под началом того белобрысого.