В настоящее время Санктуарий все еще соответствует своему названию, но является пристанищем для тех, кто идет против закона. Большинство из них, в том числе самые опасные сосредоточены в районе города, известном под названием Лабиринт, представляющем собой запутанное переплетение улиц и безымянных переулков, где нет храмов. Однако там есть своя община, хотя и грубого пошиба, большинство из — которой посещает таверну под названием «Распутный Единорог», что подтверждается вывеской в форме этого животного, невероятным образом ублажающего самого себя. А владельцем этого заведения является мужчина, обычно присматривающий за баром в позднее время, уродливый парень по имени Культяпка.

Культяпка закончил кормление собак, промыл из шланга помещение и покинул свое имение, пройдя по длинному тоннелю, который вел из его личных апартаментов в подвал «Сада Лилий», респектабельного публичного дома, расположенного в нескольких кварталах от Лабиринта.

Он взобрался наверх из подвала по длинной лестнице, где его приветствовал огромный евнух с тяжелым палашом, небрежно переброшенным через плечо.

— Рановато сегодня, Культяпка.

— Иногда мне нравится нагрянуть с проверкой в «Единорог».

— Неожиданная инспекция?

— Что-то в этом роде. Хозяйка дома?

— Спит. Хотите девку?

— Нет. Я по делу.

Евнух наклонил голову.

— А, бизнес.

— Скажи ей, что у меня есть то, о чем она просила, и даже больше, если она сможет себе это позволить. Когда она освободится. Если меня не будет в «Единороге», я оставлю сообщение, где мы можем встретиться.

— Я знаю, о чем речь, — сказал евнух певучим голосом.

— Мгновенная девственность, — Культяпка взвесил на ладони брусок, завернутый в кожу. — Одна щепотка, правильно использованная, превратит тебя опять в девочку.

У евнуха округлились глаза.

— Усовершенствование, в сравнении со старым методом.

Культяпка рассмеялся вместе с ним.

— Я могу поделиться с тобой щепоткой-другой, если хочешь.

— О… Не на службе, — он прислонил меч к стене и достал квадратный кусочек пергамента из своего кошелька-пояса. — Однако я смогу приберечь его на время своего отдыха. Беспалый выделил ему щепотку. Он внимательно посмотрел на нее, прежде чем завернуть. — Черное… Каронна?

— Самое лучшее.

— У вас его достаточно много. — Он даже не потянулся за своим оружием.

Свободная рука Культяпки дотронулась до головки эфеса его меча.

— Человек без принципов убил бы вас ради этого.

Беззубый ухмыльнулся.

— С тобой я вдвойне в безопасности.

Евнух кивнул и заботливо спрятал кррф у себя за поясом, затем взял обратно свой широкий меч.

— В безопасности с кем угодно, но только не с чужаком.

Все в Лабиринте знали о том дорогостоящем заклятии, за которое заплатил Культяпка, чтобы защитить свою жизнь: если его убьют, то его убийца никогда не умрет, а будет влачить свое существование вечно в бессильной агонии:

Гори: как полыхают звезды ясные, Гори и после, как они погаснут.

Успокоения в пепле не найти.

Изгой, вдали от помощи богов, — Людей ли, призраков:

Придет конец веков А ты гори.

Культяпка сам подозревал, что заклинание будет иметь силу только до тех пор, пока будет жив колдун, породивший его, но это было несущественно. Мизраит и жестокость проклятия удерживали чужие клинки в ножнах, а яд в недосягаемости от его пищи.

— Я передам ваше сообщение. Огромное спасибо.

— Знаешь, лучше смешай его с нюхательным табаком.