Увы, величие Халсадона рассеялось, как утренний туман. Прекрасный имперский город лежал в руинах, целые кварталы некогда роскошной огромной столицы словно вымерли, пустые окна давно заброшенных особняков зияли, как мертвые глазницы человеческих черепов. Молодые деревца выросли на площадях, пробившись сквозь растрескавшиеся и разбитые плиты; внутренние дворики самого Фаоладриана поросли густой высокой травой. Население божественного города уменьшилось до двух или трех тысяч человек, ютящихся среди разрушенных зданий и бесконечных руин. Многие погибли в огне, охватившем полупустую столицу десять лет назад после падения Кириота Амбламара, последнего города, оставшегося верным имперскому знамени. Его двадцать легионов уничтожила колдовская сила Шадразара. После того, как рухнул этот последний бастион на подступах к столице, началось массовое дезертирство легионеров, в Халсадоне вспыхнул пожар. На город обрушились мор и голод, а люди, обезумевшие от ужаса, почти потеряли человеческий облик. Каждый день в столице случались кровавые преступления.

Немного осталось от блеска и великолепия столицы империи. Небольшой круг тщеславных и тупых придворных и аристократов еще хранили верность дряхлому восьмидесятилетнему королю, который бессмысленно бормотал, играл и грезил о чем-то на своем окутанном славой троне, среди руин полуразрушенной столицы – Великого Халсадона.

Принцесса устало облокотилась о резной гипс балюстрады, чувствуя на щеках вечерний поцелуй холодного морского ветра с его соленым привкусом. Она с грустью думала о будущем и размышляла, что мог бы принести ей и нескольким верным приближенным, которые все еще признавали ее как принцессу – наследницу Великого Трона, завтрашний день.

Алара задумчиво и рассеянно смотрела вдаль, как вдруг ее взгляд остановился, глаза расширились, а сама она похолодела от изумления и благоговейного трепета, увидев неожиданное зрелище – свет в Храме Времени! На памяти живущих этот таинственный сигнальный огонь никогда не загорался в запертом на все замки храме-башне. Алара едва могла поверить своим глазам, пытаясь найти приемлемое объяснение увиденному. То ли это случайное отражение заходящего солнца в каком-то неизвестном стекле, то ли преломление солнечного луча в потоках морского воздуха. Но нет! Сердце сразу подсказало ей, что загадочный огонь, горевший так ярко, не что иное, как сигнал чародея Застериона!

Невыразимое волнение и трепет охватили принцессу. Она вцепилась руками в перила мраморной террасы. Свет на острове Гробниц! Сигнал чародея Застериона! Ее пульс участился, дыхание стало быстрым и прерывистым, тонкие, но сильные руки заметно дрожали.

Алара быстро повернулась и, позвав служанок, велела принести ей темный шерстяной плащ с капюшоном, а также передала записку, предназначенную преданному ей Элидуру, учителю фехтования, в которой она просила встретить ее на дворцовой пристани. Старый и верный друг Элидур из Гримхавена, в отличие от изнеженных, тщеславных и пустоголовых щеголей-придворных, был настоящим мужчиной. А принцесса так нуждалась в сильной мужской руке!

В считанные мгновения Алара, закутанная в широкий тяжелый плащ, торопливо прошла по старой, поросшей лишайниками пристани и приблизилась к узкой черной гондоле. На борт ей помог подняться высокий мужчина средних лет с суровым лицом, вьющимися русыми волосами и небольшой бородкой. На боку у него висел длинный меч, в руке он держал фонарь, который затем, когда взялся за весла, повесил на изогнутый крюк на носу лодки.

Картина разворачивалась довольно мрачная: в темнеющем желтом небе последняя из семи лун медленно опускалась за горизонт; мерцающая вода тревожно билась о резной, покрытый глазурью нос лодки, которая осторожно, крадучись, двигалась в тени огромного дворцового холма, направляясь на широкий, подернутый дымкой простор моря, в сторону Острова Гробниц.